Наш Современник, 2008 № 09

У меня сохранилось несколько черновиков, и из них видно, как внимательно относился поэт к каждой фразе, каждому слову. Он отдавал своим статьям много времени и сил, поскольку искренне, от души стремился донести до всех, до каждого ("всякого") радость от общения с прекрасным миром поэзии, с ее лучшими творениями. Вместо "школярского подхода" к содержанию стихов, поиску ответа на вопрос: "Что хотел сказать поэт в этом стихотворении?", вместо привычных суждений о лейтмотивах и поэтических кредо, Передреев рассматривал стихотворение как "производное души поэта" и предлагал читателю прежде всего "увидеть" особый поэтический мир личности стихотворца и те чувства, которые руководили его пером. Он делился с читателем своим видением поэзии, своим взглядом как на лучшие поэтические творения, так и на незаслуженно пользующиеся успехом. В целом же статьи написаны убедительно, ярко, с тонким юмором и в то же время смело, прямо, невзирая на лица. Неслучайно даже при появлении его первых статей - "Мир, отраженный в душе" и "Чего не умел Гёте… " - высказывалось мнение о большом, не уступающем поэтическому, критическом даровании автора, о его блестящих анализах и редком художественном вкусе. Среди тех, кто по достоинству оценил критическое перо Передреева, был и писатель Юрий Власов, в прошлом тяжелоатлет, олимпийский чемпион. Получив от не-

го письмо с заключительными словами: "Крепко жму руку", Передреев, верный себе в умении обратить в шутку "хвалу и клевету", смеялся: "О, тяжело пожатье каменной его десницы!"

Но были и другие оценки. Позволив себе "без страху обличаху" и некоторых современных признанных поэтов, Передреев уподобился мальчику из андерсеновской сказки "Новое платье короля", во всеуслышание сказавшему об отсутствии той дорогой одежды, которую якобы видели на короле его придворные. Но если простодушного мальчика поддержал народ и о его правоте подумал и сам король (на то и сказка!), то Передреев был встречен в штыки большой группой литературной "элиты", стал мишенью всяческих нападок, вплоть до клеветнических. Весной 1968 года я проводила отпуск в Коктебеле и была невольным свидетелем реакции на едва появившуюся его статью "Читая русских поэтов". В этой обширной статье Передреев делился, оговаривая сугубую субъективность, своими раздумьями о стихах Пушкина, Лермонтова, Фета, Некрасова, Блока, Есенина и Пастернака. Однако все великие имена остались без внимания критиков - они сосредоточились только на Пастернаке. И, как это часто водится, никто не рассматривал суждений автора, более того, недавно вышедшую в свет статью многие даже в глаза не видели, но весьма горячо осуждали.

В своем письме Передрееву из Коктебеля я, рассказав о тамошнем житье-бытье, упомянув о своем обгоревшем носе, посвятила его и в толки o статье. Но в ответном письме он ограничился лишь словами: "Как твой нос?… Наверно, тебе его окончательно ободрали из-за меня?"

К сожалению, пишущие о Передрееве обходят молчанием его статьи и даже не упоминают о них, за исключением, если не ошибаюсь, только Г. Ступина - всё в той же статье "Ты, как прежде, проснёшься, поэт… " он уделил несколько строк общей реакции на статью "Читая русских поэтов": "Передре-еву не простили и блистательного, проникновенного, сделавшего честь любому критику анализа и точной - с высоты всей русской поэтической традиции - оценки творчества Б. Пастернака… "

В посмертную книгу "Лебедь у дороги" вошли еще две статьи: "О времени или о себе" (впервые "ЛГ", 7.10.1970, N 41) и неоконченная "Два пророка". К сожалению, в книгу не попали статья "Мир поэта", опубликованная в "Дне поэзии" за 1969 год (и перепечатанная затем в N 1 за 2007 год "Нашего современника" в связи со 170-й годовщиной гибели Пушкина), а также интервью о Некрасове ("Вопросы литературы", 1971, N 11).