Наш Современник, 2008 № 10

Нелепое самообольщение. Заставляющее вспомнить эпизод из мемуаров одного русского жителя Харбина. До революции 17-го года русские чиновники подзывали китайцев пренебрежительным окликом "ходя!" Те услужливо отвечали: "Да, капитана". Но когда, с падением империи, с улиц исчезли русские полицейские и военные, а сами чиновники изрядно обнищали, китайцы перестали подбегать на оклик. Они с насмешкой отвечали: "Теперь твой — ходя, а моя — капитана".

До революции и после Второй мировой китайцы и другие народы Азии действительно смотрели на русских снизу вверх, приоткрыв рот от восхищения. Но сегодня Поднебесная далеко опережает Россию по экономической и политической мощи. У нее собственные интересы, и она не желает жертвовать ими ради кого бы то ни было.

В Пекине ценят Москву, прежде всего, как источник сырья. Но имея 400-миллиардный профицит в торговле с Вашингтоном, стараются без нужды не портить с ним отношения. Поэтому в приватной беседе Ху Цзиньтао заверил Медведева в "понимании", но воздержался от выражения публичной солидарности. Так же поступили и другие лидеры ШОС.

Поддержка пришла откуда не ждали. Или, честно говоря, откуда хотели получить ее в последнюю очередь. В первые же дни конфликта на сторону России стал Фидель Кастро. За ним выступили Уго Чавес и Даниэль Ортега из Никарагуа. С нами также солидаризовались президент Сирии Башар Асад, руководители Ливии, движений "Хезбалла" и "Хамас". Все те, о ком я писал в этой книге.

Арабы высказали понимание особой ситуации, в которой оказалась Россия. Ведь она, по сути, подверглась не только грузинской, но и из-

раильской агрессии. По Цхинвалу, а значит, и по российским миротворцам били израильские пушки — об этом с гордостью сообщил Са-акашвили ("Бильд", 28.08.2008). А возглавлял грузинскую армию министр обороны Давид Кезерашвили, являющийся, так же как и министр реинтеграции (он отвечает за присоединение Южной Осетии и Абхазии) Тимури Якобашвили, гражданином Израиля. 10 августа Якобашвили на иврите рапортовал Израильскому армейскому радио: "Только за один вчерашний день мы убили 60 российских солдат!" ("Известия" 18.08.2008). Вот какие подробности просачивались в прессу в пылу информационной войны! Впоследствии их, конечно, "попридержали". Но арабы запомнили!

Быть может, официальная Москва предпочла бы иметь в качестве симпа-тизанта гражданина Израиля. Но увы, он оказался по другую сторону линии огня, а поддержали нас Асад и Чавес. Кое-кто в столице сморщил нос. Один из журналистов "НГ" утверждал: "…Поддержка, высказанная популистами типа Уго Чавеса, создает еще более негативный фон" ("Независимая газета", 01.09.2008). Другой подхватывал: "Некоторые наблюдатели даже поспешили предположить, что Москва может возглавить некий антизападный фронт с участием Исламской Республики, Венесуэлы, Кубы, Белоруссии и других государств, не жалующих Вашингтон. Правда, российскому руководству эта роль, судя по всему, не по душе" (там же).

Кстати, Иран и Белоруссия, чохом записанные в группу поддержки, на этот раз проявили непривычную сдержанность. И кто осудит их за это после того, как Россия в очередной раз "кинула" Иран со сдачей атомной электростанции в Бушере, а своему союзнику в Минске выставила астрономические цены за газ — лишь на 20% меньше, чем Польше. Умникам из правительства следовало бы определиться, кем они считают Белоруссию — врагом по типу Польши, только чуть менее опасным (на 20% в газовом эквиваленте), или союзником, от которого требуют солидарности и на земле которого планируют разместить ракеты — в противовес тем, что Соединенные Штаты разворачивают как раз в Польше.

Подводя промежуточный итог, упомяну, что во время дебатов по "грузинской" резолюции в Европарламенте позицию Москвы отчасти (но и это дорогого стоит в откровенно русофобском сборище) поддержали левые фракции ("Время новостей", 04.09.2008).

Такое позиционирование ставит Кремль, политическую элиту да и общество в целом перед рядом вопросов. Первый: кто мы? В быту его обычно задают с похмелья. Что же, в политической жизни война тоже своего рода п о -хмелье. Пережив ее, впору поднять голову и оглядеться: в какой ситуации мы оказались, кто наши друзья и враги.