Наш Современник, 2008 № 10

С самого возникновения "демократической" России ее руководство взяло курс на Запад. Ныне стало очевидно: Запад нас отверг. Правящая партия "Единая Россия" устами своих лидеров неоднократно позиционировала себя как правая. В Европе и США именно правые подвергли Россию сокрушительной атаке. На Ближнем Востоке Москва предпочла традиционным арабским союзникам Израиль. Российских миротворцев расстреливали из израильских орудий.

С другой стороны, Ельцин поставил Кубу на грань краха, прекратив поставки нефти по льготным ценам. Путин нанес еще один удар экономике острова Свободы, выведя оттуда военную базу — стратегически важную для нашей страны. Но Куба стала одной из немногих стран, поддержавших Россию. Так же, как и Никарагуа, которую Горбачев бросил один на один с Америкой. И Венесуэла, президента которой Медведев подчеркнуто сдержанно принял в Москве.

Кремль не раз демонстративно дистанцировался от арабских режимов. Публично заверял Израиль, что не будет поставлять им наступательные вооружения. И все-таки арабы оказались на нашей стороне.

17 лет "демократический" Агитпроп — телевидение, пресса ведут травлю советского прошлого и самой социалистической идеи. Но если кто-то и поднял за нас голос в Европе, то это левые партии.

А теперь второй вопрос: господа начальники, вам не кажется, что вы ошиблись в выборе партнеров да и в политической ориентации? И третий вдогонку: как вы думаете, долго ли протянет правительство,

строй, государство, лишившееся способности ориентироваться, потерявшее чутье, жизненный инстинкт? Особенно в условиях резкого нарастания конфликтного потенциала вокруг (пока только — вокруг) России.

Я полагал, что эти вопросы будут заданы сразу после окончания войны. Я считал, что их зададут до выхода моей главы. Но этого не произошло. Промолчали все — и власть, и политологи, и общество. Можно и дальше играть в развеселую игру: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Но в ситуации, в которой мы все оказались, подобные игры отдают слабоумием. Надеюсь, мне простится моя настойчивость, но я хочу, считаю необходимым привлечь к проблеме внимание если не власти (боюсь, что она, несмотря на юный возраст, по-старчески глуховата), то хотя бы общества. И получить внятный ответ.

Да, вот ещё что — мы чуть не забыли о народе. Разумеется, это слово почти исчезло из политического лексикона. Кто сейчас говорит о народе — только о населении, электорате, стратах, социальных, фокусных, реферативных и прочих группах людей. Но мы-то с вами знаем, он существует. И, в конечном счете, именно он творит историю, возносит и низвергает правителей, поддерживает или осуждает действия тех или иных сил. Последнее слово за ним.

Об этой истине напомнили наши друзья из стран Ближнего Востока, Азии, Африки и Латинской Америки, собравшиеся в начале сентября в Москве. Они призвали российские власти использовать возможности "народной дипломатии" и подчеркнули, что миллиардное население Китая, а также индийский и арабский миллиарды — это "дружественные народы" ("Время новостей",

05.09.2008).

О том же размышляет в лондонской "Файненшиал таймс" декан Национального университета Сингапура Кишор Махбубани.