Наш темный дуэт

Парень действительно отвел от нее взгляд, всего лишь на секунду, но Кейт уже наставила на него дуло. Бенсон обернулся и аж подскочил и вскинул руки в инстинктивной попытке защититься.

«Давай же, – прошептало существо у нее в голове, в руке, в крови. – Это будет так легко! Так приятно!»

Палец Кейт пополз к спусковому крючку.

– Я намерена сегодня пересечь границу.

На лице солдата отразилось сомнение.

– Вы что, действительно…

Кейт выстрелила.

Желание охватило ее руку, как перчатка, и вместо нее нажало на спусковой крючок, но Кейт вовремя почувствовала его приближение и сдвинула дуло вбок.

Бенсон в ужасе уставился на нее.

– Чокнутая сучка!

– Открой ворота, – процедила Кейт. – Я сильно сомневаюсь, что в следующий раз промахнусь.

Солдат попятился и набрал код на панели у входа в КПП. Шлагбаум начал подниматься.

– Мы просто пытаемся обеспечить твою безопасность!

Кейт чуть склонила голову набок.

– Ты что, не в курсе? – спросила она, переключая передачу. – Безопасности не существует.

Она поддала газу, и машина рванула в Пустошь.

– Больше не существует.

V

Лицо в зеркале было покрыто кровью.

Кровь брызнула Августу на щеку, щедро залила полевую форму. Красное и черное, черное и красное.

Включив душ, сунаи повернул кран с горячей водой до упора и сорвал одежду, зябко поеживаясь от соприкосновения меток с прохладой воздуха.

Он не мог спать, не находил себе места и потому снова и снова уходил, хватался за любые задания в попытке стереть из памяти Рез и Алису. Когда его отделение отправлялось на отдых, он присоединялся к другим отрядам, он превратил себя в оружие и в щит, принимая все трудности на себя. Ночь превратилась в поток насилия, но схватки изгоняли постоянное беспокойство, оставляя вместо него пустоту.

Август шагнул под обжигающие струи и чуть не вскрикнул. Кипяток!

Каждая капля огнем вспыхивала на теле. Боль была поверхностной, но Август поймал себя на том, что цепляется за нее, как когда-то цеплялся за голод.

Такая вот способность взять себя в руки, напомнить себе, что он способен чувствовать, что он не…

«Монстр?» – снисходительно поддел его Лео.

Кровь и грязь, закручиваясь, стекали в канализацию, и Август прислонился головой к кафельной стене; вода смывала с него усталость, но перед глазами все плыло. Это не было болезненно: «болезненность» – неподходящее слово. Физический дискомфорт – вопрос физиологии, производная уставших мышц и переутомления тела. Однако какая-то боль пронизывала его до самой сердцевины. Он был пуст, как мертвые тела, которые он оставлял после себя, без искры жизни внутри, люди и монстры, сведенные к выпотрошенным оболочкам, звездная пыль к звездной пыли…

Август выключил душ и убрал с лица мокрые волосы. Ванная была заполнена паром, и когда он протер запотевшее зеркало и увидел в нем отражение своих серых глаз, то не смог отделаться от ощущения, что они стали темнее. Глаза Лео были черны, как клавиши пианино и небо беззвездной ночью, и с каждым разом, когда он сбрасывал человеческое обличье, выпуская то, что в нем таилось, они становились все темнее.

Август отвернулся от зеркала.

Он натянул чистую форму и вышел в коридор. В коридоре Аллегро гонялся за пушинкой. Увидев его, кот шарахнулся, а когда сунаи протянул руку, чтобы погладить его, Аллегро отпрыгнул, зашипел, прижав уши, и убежал.

Август нахмурился и последовал за котом на кухню. Тот спрятался у Ильзы в ногах. Она взяла кота на руки и поцеловала в нос, а затем вопросительно взглянула на Августа.

Тот шагнул вперед, к ней и коту, но Аллегро предупреждающе зашипел.

Что там Ильза говорила о животных?

Они способны различать добро и зло, людей и монстров.

На краткое мгновение отвергнутая им часть самого себя, уязвленная и ошеломленная резким отпором кота, и тем, что это означало, попыталась восстать. Но Август вновь себя переборол.

«Это ослабнет, – пообещал Лео. – Исчезнет».

Ильза сощурилась.

«Что ты наделал?»

Август напрягся.

– То, что должен был делать.

Уголки ее рта опустились. Ильза обняла кота, защищая его, и покачала головой.

Август был в недоумении.

– Что такое? – спросил он.

Но она продолжала качать головой, она не могла остановиться, и Августа затрясло. Он не понимал, ни что Ильза пыталась сказать, ни чего она вообще от него хотела.

Он толкнул через стол блокнот.

– Черт побери, Ильза, да напиши ты уже!

Но сестра отшатнулась и от бумаги, и от Августа как от удара.

Развернулась и выскользнула прочь из кухни.

Когда она выбежала прочь, вошли Соро. Они чуть не столкнулись, но у Ильзы был свой способ перемещаться в пространстве, а Соро изящно отскочили с ее пути. Секунду спустя Ильза захлопнула дверь своей комнаты, прямо поставила точку в разговоре – самый громкий звук, исходящий от Ильзы за последние несколько месяцев, – и Август тяжело вздохнул.

Соро рассматривали его. Их длинные серебристые волосы были зачесаны вперед, ниспадая на бледно-серые глаза, но Август был уверен, что они выгнули бровь.

– Не спрашивай.

Соро пожали плечами.

– Даже не собирался.

Август откинулся назад, прислонившись к полкам.

– Ты выглядишь напряженным, – сказали Соро.

– Я устал, – пробормотал он, закрыв глаза.