Наш Витя – фрайер. Хождение за три моря и две жены

Марсель принял их так глубоко в себя, как не принимал до этого ни один город Средиземноморья: яхта вошла в большую лагуну меж городских домов, старинных замков и соборов.

Когда они сошли на берег, Кэролл казалась притихшей и слегка поблёкшей. В сандалиях на босу ногу, в клетчатых шортах и кепке она была похожа на очень юного и очень хорошенького мальчика.

Витю повлекли было к себе ритмы балконных решеток, фонтаны, алжирские лавочки. Но Кэролл предложила направление от центра. Туда, где над городом, на самой вершине горы высилась золочёная скульптура Спасителя. Раскинув руки, он благословлял, звал к себе. И они пошли.

В монастыре только что скосили траву. Кэролл остановилась и вдохнула травные запахи полной грудью:

– Ах… Ты помнишь, как отвратительно пахнет бумага? Много бумаги? – неожиданно спросила она Виктора. – Пылью и загубленной жизнью. Там, в огромной и скучной конторе, где я стажировалась, всё было – отвращение! До рвоты. Скрепки, счета и «занятые» банковские клерки с важными лицами… Все эти игры…

– Да, не больно любила ты эту работу.

– Я и другие – не больно… Но в «Макдоналдсе» или рок-притоне, где я подавала ребятам пиво, не насиловали мои мозги. И оставляли в покое душу. Впрочем, душа не противилась, когда я стала сторрителлершей. Так у нас в Америке называют людей, тех, кто со сцены рассказывает всякие истории. На любую тему, лишь бы держать зал. Представляешь, как это азартно?

– Не представляю.

– Ну, нужно точно чувствовать тему, оставить место для импровизации. Словом, требуется голова и что-то… от клоуна? от артиста?

– Кураж.

– Да, мгновенные озарения. У меня получается. Такие шоу популярны. Теперь время от времени я пробиваю собственные проекты. Если удается, денег хватает на годы.

– Мне постоянно приходится делать то, что не хочется.

– Почему?

Витя пожал плечами:

– Так устроена жизнь.

– Кем устроена?

– Не мной.

– Правильно. Не нами. Нас нагрузили чужой памятью, дурацкими принципами и привычками, не оставив места для жизни. Для меня слишком много всех этих «надо-не надо, можно-нельзя». Автоматом принять не хочется. Если разбираться в наследстве предков, некогда будет понять себя. И потому ну их всех, а?

Она заглянула ему в глаза и потянула за руку вниз:

– Посидим.

Сели на чистую и теплую землю. Не дошли до монастырских ворот.

…И снова Витя поразился её манере спрямлять слова и мысли.

– Ты меня хочешь?

– Ещё бы! – засмеялся он. – Если бы ты спросила «Ты меня любишь?», я бы не ответил так… сразу…

– Я спросила то, что спросила. Так понятнее. И… Никого ни к чему не обязывает. Почему ты не приходишь ко мне в каюту ночью?

И впрямь почему? Надо быть фрайером, чтобы не насладиться такой женщиной. Идиот! Кретин! Как школьник, застигнутый врасплох, он подбирал вариант ответа, и молчал.

– Тебе неудобно перед командой? – спросила Кэролл.

– И это тоже.

– А ещё почему? Жена?

– Да.

– Ещё?

– Не привык, чтобы меня выбирали, как вещь.

– Почему, как вещь? Я тебя выбрала как человека. Выбор – это наше по правде, от натуры, это – свобода. Завтра придешь?

Витя не ответил.

Она его уговаривала! Предложила:

– Хочешь, сойдём и останемся здесь?

– У меня нет денег.

– Это неважно. Я умею заработать, когда надо. Ты даже не представляешь, как варит эта башка, – Кэролл сняла клетчатую кепку и засмеялась.

– Дело не в деньгах.

Кэролл прикусила сухую травинку. На нижней губе выступила капелька крови.

Он и сам не мог объяснить себе, почему возвращался ночами в мужскую конуру, когда тянуло мучительно – мимо, к ней. Не ставил себе запрета, просто верил живым отношениям. С первого взгляда, ещё там, в избушке спасателей на Ашкелонском пляже, Витя знал: что-то должно было случиться, чтобы… И это случилось, конечно….

В Испании они загружали яхту все вместе. Было не до прогулок – впереди Атлантический океан. Минули «Скалу», Гибралтар и вышли на водное пространство, о размерах которого лишний раз лучше не думать. Океан!

Витя знал, что их ведут, передавая друг другу по графику шесть радиолюбителей. На разных материках в яхтклубах отмечают их путь на карте, предупреждая местные морские службы: все проходящие в этом районе суда и подлодки должны знать о яхте «Кэролл». Не одни они в этом мире. Но стоило Вите взглянуть на мощные массы воды за бортом их парусника, идущего на автопилоте, и сердце сжималось: одни!

Как сказал турок, ходивший в Атлантике не первый рейс, всё будет о’кей. Лишь бы не попасть в шторм «больше десятки».