Наша остановка

Надя не совсем поняла. Травмы в тканях ее существа? Ужасный Бен никогда ее не бил и вообще не причинял физической боли. Однако как-то ночью в гневе он навредил себе. Звук удара испугал Надю, и она почувствовала, что если не уйдет, то станет следующей. Все началось со слов, обвинений и пустяковых придирок, но всего за несколько недель Надя обнаружила, что не может нормально дышать рядом с ним, и ее до сих пор не покинуло это ощущение удушья, будто она все еще как-то привязана к нему. Ей было страшно оставаться с ним, уйти – еще страшнее. Она никогда бы не подумала, что станет одной из «тех женщин», но оказалось, что «тех женщин» не существует, есть только «те мужчины».

– Да, знаю, это звучит безумно, но есть штука, которая может помочь твоему телу избавиться от плохих воспоминаний. Правда-правда!

Из-за своей работы в газете Эмма была уязвима для бесконечного потока всякой ерунды. Однажды она посетила тихое экспресс-знакомство[5], где ей пришлось танцевать с незнакомцем медленный танец, обязательными условиями которого были: единственная точка соприкосновения тел партнеров – один палец, и беспрерывный зрительный контакт. Она потом сообщила, что эти три минуты оказались самыми эротичными в ее жизни. Или другой случай: как-то на новогодней вечеринке она познакомилась с бывшим футболистом, теперь продающим рогалики на телевидении, и он предложил ей тройничок со своей невестой. Эмма согласилась.

– Эмма, если это как-то связано с тем, что в меня будет тыкать пальцем какая-нибудь бабенка перед аудиторией, я тебя убью.

Да, есть еще кое-что в списке проб Эммы: любовные занятия с Йони, на котором гуру в украшенном бисером восточном халате и латексных перчатках массажировала всем участницам вульву. Суть в том, чтобы очистить энергетику и получить глубокий оргазм. И у Эммы случился оргазм на виду у шести зрительниц, заплативших по триста пятьдесят футов за семинар и потом по очереди обнявших ее в знак поздравления.

– О боже, – произнесла Эмма, – я никогда этого не повторю. Знаешь, я думаю, это из-за ее травяной сауны у меня потом опять началась молочница. Нет. Здесь ты просто валяешься на матах в своем «Лулулемоне», и это работает! Моя коллега Дениз пробовала и сказала, что разревелась на семинаре, а потом будто заново родилась. Вот что реально обновляет энергетику. На самом деле, давай напишу ей и спрошу название?

Надя не знала никого, столь же увлеченного всякой эзотерической бессмыслицей, как Эмма. Но, возможно, именно благодаря этому они так подружились: Эмма вдохновляла Надю на разные эксперименты, а Надя склоняла Эмму к серьезности. Она улыбнулась, наблюдая, как подруга набирает сообщение, и окинула взглядом ресторан. Почти все столики были заняты, и взгляд Нади упал на один из них в другом углу помещения, где сидели парни из Сити. «Он может быть одним из них, – подумала она, удивляясь проснувшейся надежде. – В самом деле, если сообщение было для меня, то написавший его парень может находиться в этой самой комнате».

– Этот парень может быть буквально где угодно, разве нет? – сказала она себе, ровно как и Эмме.

– Говорю же тебе, – откликнулась Эмма, положив на стол телефон экраном вниз, – напиши ему ответ! Тебе нечего терять.

Надя колебалась. Действительно. Терять было нечего. Потому что даже если она напишет и окажется, что послание адресовалось не ей, никто, кроме адресата, не узнает об этом. А они не знакомы. Надя вполне может со смехом ответить, что тоже писала кому-то другому. А если парень окажется серийным убийцей, орудующим топором, живущим с мамой и голосующим за левых, она просто будет отрицать, что вообще что-то публиковала. Или обвинит во всем Эмму. Сделает вид, будто ничего не знает.

Эмма наклонилась к сумке.

– Погоди-ка, – сказала она, шурша своими вещами. – У меня есть идея.

Она с победоносным видом извлекла наружу блокнот и две ручки. Надя наблюдала, как подруга открыла чистую страницу и написала витиеватым почерком: «Объявление для Парня Из Поезда».

– Ты и впрямь решила заставить меня это сделать, да?

– Ага, – ответила Эмма, держа ручку в готовности над страницей. Подошел официант и наполнил бокалы. – Дайте еще бутылочку, пожалуйста, – обратилась к нему Эмма. – Думаю, моей подруге это понадобится.

Надя слабо улыбнулась.

– Итак. Думаю, здесь тебе стоит быть откровенной, – сказала Эмма. – В его сообщении был комплимент, и не слишком слащавый, а довольно милый, верно? Он попал в цель?

– Если писал обо мне, – напомнила Надя.

– Если писал о тебе, то он подобрал верный тон, так?

– Ну, раз уж мы все еще ведем этот разговор и выдумываем послание, то… да. Мальчик написал хорошо.

– Мужчина написал хорошо.

– Мужчина, да, – согласилась Надя, осознав, как приятно подчеркивать эту разницу между мужчиной и мальчиком. Ей двадцать девять. Ей уже следует встречаться с мужчинами. – И еще, я не хочу показаться отчаявшейся, понимаешь? Это важно.