Наша остановка

– Братишка, мужик, – произнес Ромео, сжав его пятерню в кулак и толкнув плечом в плечо – Дэниел видел такое приветствие у американских спортсменов и рэперов. Но Ромео не был американцем, он родился в Уэстгейт-он-Си. – Как оно сегодня? Выглядишь крууууто. – Ромео говорил, как кузен из комической сцены в фильме Уилла Смита об ограблении банка, совершенном во имя любви, только был голубоглазым со светлыми волосами, собранными в пучок, и имел степень по ландшафтной архитектуре.

«Выходит, я не особо люблю находиться вне четырех стен», – сказал он как-то по поводу места своей работы, с сожалением пожав плечами.

Дэниел одергивал воротничок, чтобы тот торчал вверх, как у Джона Траволты. Сегодня он надел пиджак к брюкам, который не требуется в офисе и явно не подходит для такой погоды (должно быть градусов десять, чтобы в нем стало комфортно), но он хотел хорошо выглядеть, потому что это поднимало настроение. Ему нравилось чувствовать, что он производит хорошее впечатление, – это подбадривало. А после вчерашнего Дэниелу нужна была поддержка.

– Стараюсь, – сказал он, стараясь рассмешить Ромео. – Стараюсь.

Костюм был темно-синий. Дэниел всегда покупал деловую одежду этого цвета – с двенадцати лет, когда ему купили первый костюм, по настоянию матери, темно-синего цвета. «Потому что леди Ди нравится, когда Чарлз носит этот цвет».

Но Ромео нахмурился, а не рассмеялся.

– Ага, хорош нести чушь, чувак. Что случилось?

На следующий день после похорон отца Ромео нашел Дэниела во внутреннем дворе. Он плакал и ходил кругами, сжимая переносицу, чтобы остановить поток слез и избежать вопросов по возвращении на рабочее место. Дэниел никогда не грубил Ромео, но это для него норма – быть вежливым с охранниками. Он никогда никого не игнорировал на входе, однако дружелюбие не распространялось за пределы ежеутреннего «Здравствуйте». Но после того как Ромео обнял его (двое мужчин, обнимающихся средь бела дня около одного из самых престижных зданий в Лондоне) и посоветовал выпустить эмоции, из-за чего бы они ни возникли… ну… Дэниел стал вечерами на выходе болтать с новым приятелем, когда тот был на смене, чтобы спросить, как прошел день, или обсудить состоявшуюся накануне вечером игру «Арсенала», и на его памяти не имелось иной возможности послушать о достоинствах семинара по толкованию сновидений, который посещал Ромео. И до сих пор это было любимое время дня для Дэниела. Казалось, что это норма. Казалось, он нашел себе друга.

К тому же Дэниел уважал Ромео за то, что он ни разу не упомянул про его слезы и не попытался выведать причину такого состояния. Он просто продолжал следить за дверью и приветствовать всех мимо проходящих, и это было круто с его стороны, как полагал Дэниел. В самом деле круто.

– Знаешь что… – начал Дэниел – и рассказал Ромео всю историю (он достаточно доверял ему). О том, как встретил эту женщину, о том, как решил, что воспользоваться «Упущенными контактами» – отличная идея, и о том, что сейчас чувствовал себя дураком из-за того, что не сработало. Дэниел думал, что хочет забыть об этом, но нет – он хотел об этом разговаривать, хотел поделиться своей печалью.

– Да ладно! Это офигенно круто с твоей стороны! – воскликнул Ромео. – Здесь, в этой газете? – Он зашел за стойку администратора и порылся в кучке газет, выглядевших как коллекция за прошлую неделю. Он просмотрел их в поисках вчерашней. – А, вот она!

– О боже… – проронил Дэниел, но Ромео уже перелистывал страницы с молниеносной скоростью.

– О, да будь я проклят! – восклицал Ромео. – «Необыкновенно симпатичной…»

– Не зачитывай это вслух! – сказал Дэниел. – Господи! – Он поднял руки в знак капитуляции. Он знал заметку наизусть: трудился над ней три дня, прежде чем решиться и нажать «отправить» в окошке электронного письма. И страдать, выслушивая прочтение в формате монолога от Ромео, он не желал.

Ромео разразился хохотом, и ему едва хватало дыхания дочитать до конца, так что получалось невнятное бормотание.

– Впечатляет, – заключил он, сложив газету и сунув ее обратно. – Очень впечатляет, бро.

– Ну, – сказал Дэниел, – не очень все-таки. Она была со мной в одном вагоне и ни разу не подняла взгляд. Она не читала этого. Она набирала что-то в телефоне!

– А может, о заметке и писала, – предположил Ромео.

– Нет, – ответил Дэниел, – я точно знаю. Она ее не видела. Если б увидела, хотя бы раз осмотрелась по сторонам. – И вдруг его посетила мысль: «Или увидела, но решила, что это не для нее? Может, маловато деталей?» Дэниел опустил руки, сердясь на себя. – Я такой всю неделю, – признался он Ромео. – Нервный и погруженный в себя. Ненавижу это.

Ромео потер подбородок, опершись на стойку.