Наша песня

– Правда? Какие, однако, у нее викторианские замашки.

– Она отвела мне комнату над гаражом, несмотря на то что у них в доме спален больше, чем в маленькой гостинице.

– Да ладно тебе. Это же всего на одну ночь. – Я услышала в своем голосе напряженность и понадеялась, что разозлившаяся Элли ее не заметит. Мне и так было нелегко притворяться равнодушной к их… насыщенной… интимной жизни. И уж никак мне не хотелось обсуждать ее в деталях.

– Ну да. Однако Дэвид все равно пришел ко мне в комнату посреди ночи, но случайно задел датчик сигнализации. Мы только было… разошлись… когда появилась полиция.

Несмотря на ревность, которая жгла меня, словно незаживающий рубец, я рассмеялась. Элли отложила деревянную ложку, и на мгновение мне показалось, что она плачет от воспоминаний, пока я не поняла, что на самом деле она тоже смеется, да так сильно, что слезы струйками стекают по ее измазанным мукой щекам.

– Это и правда было смешно, – призналась она.

– Шарлотта? Земля вызывает Шарлотту. – Я подпрыгнула на месте, услышав голос Дэвида и с удивлением заметив, что такси остановилось у ступенек фешенебельного лондонского клуба.

– Вот мы и приехали. А ты где-то очень далеко, – сказал Дэвид, взявшись за лацканы моего пальто и нежно притягивая меня к себе. Он чмокнул меня в кончик носа. – О чем ты думала?

Я подняла голову и посмотрела ему в глаза, радуясь, что он не смог прочесть мои мысли.

– Да ни о чем. О всякой чепухе.

– Конечно же, я в восторге, дорогая! – воскликнула Вероника с аристократически изящным произношением, с идеальностью и совершенством которого мог соперничать лишь хрустальный бокал в ее руке. – Вот только это кажется несколько… поспешным… только и всего. Вы встречаетесь всего лишь восемь месяцев. Мне даже интересно, отчего вы так торопитесь.

С другой стороны стола раздался фыркающий смешок. Рыжеволосый брат Дэвида жестами изобразил, как снимает телефонную трубку.

– Алло, мам, тут на проводе пятидесятые годы прошлого века. Они спрашивают, можно ли им вернуться, – объявил Роберт, весело сверкнув глазами.

– Да, Роберт, очень смешно, – пренебрежительно ответила его мать. – Но, несмотря на то что вы думаете, нельзя давать людям повод думать, будто за этим внезапным объявлением о скорой помолвке кроется какая-то причина. Вы же не хотите, чтобы кто-то решил, что Шарлотта в положении, не так ли? – обратилась она к своему старшему сыну.

Мы с Дэвидом обменялись обескураженными взглядами, буквально лишившись дара речи. К счастью, это не распространилось на его младшего брата. Он снова изобразил телефонный разговор.

– И жизненные установки тоже, – проговорил он в воображаемую трубку. – Да, да, конечно, я ей передам.

– Ты нынче развеселился, – заметила его мать без тени улыбки.

Роберт озорно подмигнул нам, и я улыбнулась в ответ. И тут вдруг вспомнила, как чуть было не совершила оплошность, когда Элли сказала мне много лет назад:

– Единственным светлым пятном за весь уикенд стало то, что я познакомилась с младшим братом Дэвида Робертом. Он такой славный.

– Да, неплохой парень, верно? В том смысле… что по голосу и впрямь такой, – быстро поправилась я, закусив губу при мысли, что чуть было невольно не выдала себя. Ведь на самом деле я познакомилась с обоими братьями много лет назад.

– Возможно, мы с Шарлоттой встречаемся всего лишь восемь месяцев, однако не забывай, что мы жили в одном доме, когда учились на выпускном курсе. Так что мы знаем друг друга достаточно давно. Это никоим образом не поспешное решение. На самом деле, я никогда не испытывал такой твердой уверенности за всю свою жизнь.

Роберт издал притворно громкий булькающий звук и сделал вид, что его рвет в серебряное ведерко, в котором стояла бутылка дорогого шампанского.