Наша песня

– Нет. Бригада спасателей. Мы останемся здесь, пока нас не обнаружат.

– Но… на это может уйти масса времени. Не лучше ли тебе спуститься дальше по склону и отправиться за помощью?

Он опустился на землю рядом со мной.

– Во-первых, нельзя оставлять раненого одного после несчастного случая, – ответил он, снимая очки, и, стянув шерстяную шапочку, пригладил пальцами густые пряди черных волос. – А во-вторых, – продолжил он, поворачиваясь ко мне, – не осталось ни малейших следов лыжни, чтобы скатиться вниз.

У меня перехватило дыхание, и я так и не поняла отчего: то ли от его слов, то ли от того, как великолепно он выглядел. У него был тип лица, который редко встретишь в реальной жизни. Чаще такие лица улыбались со страниц глянцевого журнала или с киноэкрана. Глаза у него были совершено потрясающей голубизны, словно залитый солнцем океан или ограненные сапфиры в украшенной самоцветами короне. Я подумала, что видела эти глаза когда-то раньше… может, в рекламе цветных контактных линз?

– Я… не понимаю, что ты мне говоришь. Объясни.

Он поднял мою руку в ярко-розовой варежке и сжал ее обеими ладонями. Слова, требовавшие, чтобы тебя взяли за руку, не сулили ничего хорошего.

– Трасса исчезла. Остались лишь камни, поломанные деревья и снежные наносы. Даже если бы я мог оставить тебя здесь, мне вряд ли удалось бы спуститься на лыжах вниз, а другого пути, чтобы выбраться отсюда, я не знаю.

Его слова повисли в воздухе, словно леденящие душу сосульки, и тут, наконец, до меня начала доходить вся серьезность ситуации.

– Но как же спасатели узнают, где нас искать?

Мой идиотский вопрос вызвал у него легкую улыбку. Кажется, мой рациональный ум работал явно не в полную силу.

– Потому что ребята, с которыми я катался, должны их известить. Если они поехали по нашей вчерашней трассе, они все должны были благополучно спуститься вниз, прежде чем сошла лавина.

– А если не поехали?

В его голубых глазах мелькнула тревога.

– Даже думать об этом не хочу. – Он отвернулся от меня и невидящими глазами уставился на расстилавшееся вокруг снежное безмолвие. – Среди них был мой младший брат. Он вышел на трассу одним из последних.

В голове у меня что-то щелкнуло, и кусочки головоломки завертелись, закружились, а потом аккуратно встали на свои места. Неудивительно, что его голубые глаза показались мне знакомыми.

– Выходит, что ты – старший брат-командир Роба?

– Под этим именем я фигурирую нечасто, – ответил он, и его симпатичный рот расплылся в полуулыбке. – Люди обычно зовут меня просто Дэвидом. А ты как там оказалась?..

– Сама не знаю, – смутилась я. – Роб сказал мне, чтобы я немного отстала, прежде чем следовать за вашей группой. Он последним покатился на трассу. Так как же получилось, что они тебя оставили?

Дэвид чуть прищурился, когда яркие лучи солнца ударили ему прямо в глаза, высветив выражение, которое я не смогла определить.

– Никто меня не оставлял. Я сам остался.

– Зачем? – спросила я, уже заранее зная ответ. Да, он читался в его глазах. – Из-за меня? Ты остался из-за меня?

Он слегка пожал плечами, словно ничего особенного не случилось, хотя мы оба понимали, что это было совсем не так.

– Ты попал под лавину и мог погибнуть там, на склоне, – и все из-за меня?

Дэвид казался крайне смущенным, когда я собрала воедино все детали произошедшего.

– Твой брат сказал тебе, что я не справлюсь с трассой, так ведь?

Дэвид пытался выглядеть невозмутимым, но ему это не удалось.

– Роб просто… беспокоился… вот и все. Поэтому я отстал, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

– И сам чуть не погиб.

– Никто и не собирался погибать, – возразил он, пытаясь перевести разговор в более непринужденное русло. – Этого и близко не было. Господи, ну и любишь же ты преувеличивать, а?

Спасателям понадобилось семь часов, чтобы найти нас и унести меня с горы на носилках. Мне понадобилась половина этого времени, чтобы «запасть» на Дэвида. И я ни разу не подумала сказать ему о своих чувствах. Это же очевидно. Но даже несмотря на страх, травму, панику и мучительное ожидание спасения, наше взаимное влечение было очевидным. В тот день на склоне горы что-то произошло. Что-то такое, чего никто из нас не мог ни планировать, ни предугадать… ни предотвратить.

– Ну, загадочная незнакомка, ты так и не сказала мне своего имени. Ты лыжница-красотка на каникулах или скромная селянка из шале?

– На самом деле я здесь с родителями, которые в отпуске. А зовут меня Шарлотта.

– Значит, Шарлотка, – поддразнил он меня, и глаза его блеснули от удовольствия. – Откуда же ты? Где дом твой?

– Везде… и нигде, – ответила я со вздохом. – За последние восемь лет я жила в шести разных странах и каждый раз оказывалась новенькой в международных школах. Отец по работе разъезжает по всему миру, а мы за ним. Но, наверное, недолго осталось нам скитаться. – Тут я плотно сжала губы, вспомнив, что нельзя делиться подробностями семейной жизни с тем, кого едва знаешь, однако что-то мне подсказывало, что ему можно доверять.