Наша Победа. Мы – её дети

Мой отец, Керимов Анвар Керимович, погиб на войне в 1944 году. Я в семье третий ребёнок, девочка. Два брата старше меня, один работает на фабрике, его зовут, как и отца, Анвар. Второй учится в физкультурном техникуме, его зовут Вазих. Меня назвали Мявтюха, а по-русски все зовут Маруся. Мама и старший брат рассказывали мне, что к нам приезжал из Смоленской области папин друг, дядя Боря. Они вместе воевали больше года, содержали артиллерийских коней, перевозили полковые пушки. Они очень дружили, у них был общий табачок, химический карандаш и тонкая тетрадочка в клетку для писем. Папа плохо писал по-русски, поэтому дядя Боря часто писал письма под его диктовку. Я потом нашла эти письма, читала и плакала. Было страшно, как просто отец говорит о смерти, как ему жалко добивать раненных коней и пускать их на мясо, как он скучает за всех нас, за жену и своих детей. Ещё он верил в Победу, в 44-м он знал, что скоро будет Победа, писал об этом. И мечтал дойти до Берлина. Не дошёл. По рассказу дяди Бори, он спасал коней, попавших в полынью на озере. Лёд не выдержал, пушка утонула сразу, потащила за собой коней. Отец резал-резал ремни, не успел. Так все и ушли под лёд. Теперь я знаю, что на войне солдаты погибают не только от пули врага. И вот так, спасая коней. Его захоронили на севере, на берегу карельского озера, могилу мы не смогли найти. Имя папы выбито на мемориальной доске нашего посёлка, у вечного огня. Пусть лежит рядом с нами, в центре посёлка. Мы закопали у памятника его химический карандаш и кисет, в котором он хранил табак. Их привёз с собой фронтовой друг, дядя Боря из Смоленской области. В списке погибших больше двухсот человек, не вернувшихся с войны. Почти все работали на нашей ткацкой фабрике. У всех остались дети. Но мы уже подрастаем, скоро закончим школу, пойдём работать на фабрику и учиться. А где могила отца, мы так и не знаем".

Маруся сдала сочинение учительнице по литературе Варваре Семёновне. Девочка училась в девятом классе школы – одиннадцатилетки, осваивала профессию ткачихи. Высокая, статная, с русой косой до пояса, она походила на красавицу из русских народных сказок. Никто и не догадывался, что в свидетельстве о рождении написано Мявтюха Анваровна, Маруся и Маруся. Учится хорошо, любит литературу и русский язык, много читает, ходит в спортсекцию и драмкружок, играет Марью Антоновну в "Ревизоре". Воздыхателей у неё набралось многовато для маленького посёлка, но Маруся строгая, и подростки боятся подходить. При всех на танцах в клубе ударила за мат Генку Кабанова из 10-а, тот упал, стукнулся головой о стулья, потерял сознание. Пришлось вызывать дежурную сестру из медсанчасти фабрики. Да и старший брат, Анвар, строгий, приглядывает за сестрой.

В учительскую Марусю вызвала Варвара Семёновна на большой перемене, когда все обедают. Девочка увидела на столе свою тетрадь для сочинений. Почему-то заволновалась, поправила косу, достала из кармашка школьной формы мамин белый платочек с кружевами.

– Маша, – сказала учительница, – надо знать, что Муслим Магомаев не писал песню "Бухенвальдский набат"… Её написал Вано Мурадели. Это первое. Второе, ты в каком году родилась, девочка?

Пауза затягивалась, Маруся молчала, теребила в руках белый платочек. Учительница настаивала:

– Так в каком году ты родилась?

– В сорок девятом…

– Хорошо… А когда погиб, ты пишешь в сочинении, твой отец?

Ещё более длительная пауза. Маруся поставила руку на стол, облокотилась на неё, почти отвернулась от учительницы. Огромная русая коса переползла со спины на грудь, коснулась коленей.

– В сорок четвёртом году, зимой, на Карельском фронте… – прошептала девочка.

– Ты понимаешь, что произошла ошибка?! В твоих мозгах произошла ошибка… Неужели ты не понимаешь, что погибший воин не может быть твоим отцом?!

Плечи Маруси задрожали, маленький платочек не закрывал глаз, слёзы стали капать на учительский стол. Варвара Семёновна, проработавшая в школе 25 лет, всякое видела. Но этот случай – уникальный: девочка всё понимает, но упорно считает, что её отец погиб на войне. Хотя посёлок знал, что мама Маруси родила дочку, работая в геофизической партии. Она после гибели мужа на войне устроилась разнорабочей в экспедицию: одной прокормить двоих детей было нелегко…

– Ну, полно, Маруся, не плачь, – утешала учительница, гладя девочку по голове, – я всё понимаю… Давай так договоримся: я верну тебе тетрадь, и мы забудем об этом инциденте. Но и ты нигде и никогда больше не говори такого… Это смешно, в конце-то концов!

– Смешно? – вдруг сказала девочка. Учительница едва услышала это слово, вернее поняла по губам, что та произнесла, подняв голову, – что тут смешного? Как моя фамилия? Керимова… Зовут, как? Мявтюха… Мявтюха Анваровна Керимова. А как папу моего зовут? Анвар Керимович! Что тут смешного? Он – мой отец. Когда бы я ни родилась! Слышите?! Слышите… Слы-ши-те… – слёзы задушили девочку.

Дверь в учительскую открылась, на пороге стоял Анвар, старший брат. Он поздоровался с Варварой Семёновной, извинился за вторжение, сказал: