Наша Победа. Мы – её дети

– Брось скобу! Схвати мою руку, Вань… Ванька! – вода стала вращаться на месте в такой сильной воронке, что перекрутила худенькое тельце раза два или три. Наконец, гигантская пузырящаяся масса, лениво отфыркиваясь, упала почти до входа в горизонтальную трубу. И в эту же секунду нижний поток потащил за собой мальчишку. В следующее мгновение я увидел, как вода поднимается прямо на меня, лежащего на решётке. Выдернул руку из проёма, оттолкнулся и вскочил на колени: сил подняться на ноги у меня не осталось. Смотрел на воду, надеясь, что в ней вот-вот покажется голова Ваньки. Понял, ждать бесполезно, не цепляясь за скобы, спрыгнул на землю, кажется, подвернул лодыжку, хромая, побежал к коробу, где видел дядю Севу. Хотел кричать, звать на помощь, но из груди неслось какое-то шипение:

– Дядя Сева, дя-дя Се-ва… Ваньку за-со-сало в колодец… – размазывая слёзы и сопли по лицу, добежал до короба. Но в отверстии между досками мужчины не оказалось. Посмотрел на водопад, увидел, как с потоком воды в реку летит чьё-то голое тело, большое, не детское. А когда добежал до берега, дядя Сева уже кружил по водной глади. Вдруг он остановился, закричал:

– Толя! Плыви ко мне! Пацана смыло потоком… Он ударился о мои ноги. Ушёл на глубину!

У берега, в тихой заводи, на лёгкой двухвёсельной лодке сидел дядя Анатолий. Он моментально всё понял, начал снимать одежду, потом, отталкиваясь веслом от дна, оказался на стремнине, через минуту за борт лодки уцепился дядя Сева. Он буквально выкрикивал слова:

– Встань на колени! Чтоб не выпасть. Ищи его голову! Он должен выплыть… Хоть на секунду. Потом уже – не найдём.

– У них включены насосы на забор воды. Ты понимаешь?! Надежды нет… Его утащило к решёткам!

– Плыви туда!

– Лезь в лодку! Никуда не поплыву… И тебя потеряем!

Он помог забраться в лодку дяде Севе, потом я увидел, как они о чём-то разговаривают с дежурным на водокачке, как тот побежал в красное приземистое кирпичное здание, вернулся через минуту назад, залез в большую лодку и поплыл к водозаборным решётками. В руках у него был длинный багор. А до меня, наконец, дошло: утонул сын дяди Толи – Иван. Я, стоя по колено в воде, сложил ладони у рта, закричал:

– Это Ванька утонул! Я не смог ему помочь… Ой, мамочка… Он утонул.

Смысл моих воплей, кажется, дошёл до дяди Анатолия, он вдруг сполз на дно лодки, обхватил голову руками, и над рекой раздался страшный вой, перекрывший шум падающей воды.

Начали сгущаться сумерки, а две лодки кружили и кружили по водной глади, держась ближе к решёткам водокачки. Приехавшие водолазы, которых вызвал участковый милиционер, перенесли поиски тела мальчика на утро. Я был настолько раздавлен, испуган, что практически ничего не смог рассказать ни братьям Серёгиным, ни милиции, ни водолазной службе. Говорил только одно: Ваньку засосал колодец, закрутил в воронку и утащил в трубу. Водолаз сказал, что наполняемость трубы, идущей до деревянного короба, минимум, 80 процентов, поток проходит это расстояние за три минуты, плюс ужас, который пережил мальчишка… Закончил он словами:

– В реку он попал, скорее всего, уже мёртвый, – повернулся к Всеволоду, – а по дороге налетел на тебя… В общем, крепитесь, мужики. Какой же гад не закрыл колодец?! Пусть милиция разбирается: это преступление!

Я прибежал на реку рано утром, но тело Ивана водолаз уже нашёл метров на пятьдесят ниже по течению: его прибило к лавам, которые регулируют сброс воды во время паводков. Хоронили его всем посёлком, в школе в тот день отменили занятия в третьих и четвёртых классах: на 9-е мая мы учились, а в этот день уроков не было. Таким печальным запомнился мой первый в жизни юбилей.

5 – Миша-Лётчик

Дядю Мишу все звали Лётчик, говорили: иди не к кровельщику Мише, а к Лётчику. Так называли его и во дворе большого дома, и в бригаде строителей, и даже в конторе. И мало, кто знал, что всю войну он прослужил на аэродромах техником, обслуживал и истребители, и бомбовозы, и штурмовики. Им тоже, конечно, доставалось: фашисты бомбили наши аэродромы с остервенением, зная, что прикрытия у них нет. Но всё же техслужба – это не бои с врагом в воздухе, не вылет на бомбёжку в далёкий тыл, где гарантии на возврат не существовало.