Наша судьба связана красным (Our Fate Is Red) (СИ)

Он хотел наорать на Йена. Микки не представлял, что именно хотел сказать ему, но все чего он на самом деле желал — просто кричать.

Конечно, он, ебать, в полном восторге, что Йен — его родственная душа вернулась и, естественно, он хотел быть с ним.

Но, несмотря на все сделанное, Микки любил своего отца. Он не мог лишиться единственного, чего всегда хотел добиться больше всего на свете: одобрения отца. Его семья значила для него все.

Микки раздирали внутренние сомнения. Либо Йен, либо его семья. Он не мог выбрать что-то одно. Его отец когда-нибудь застал бы их вдвоём, он непременно сначала нападет и только потом задаст вопросы. Но в тоже время, чтобы сохранить жизни им обоим, проще было попрощаться с Йеном, но это совершенно не тот выбор, с которым Микки смог бы жить.

Боже, он же просто хотел поцеловать, стерев это дурацкое несчастное выражение на лице Йена.

Недолго думая, он встал и направился прямиком в то место, где в последний раз видел Йена: комнату Мэнди. Он прошел через темный коридор и распахнул дверь без задней мысли.

То, что он увидел мгновенно отрезвило его.

Его отец навалился на Мэнди, в то время как слезы бежали по ее щекам. Было ясно, что он пытался с ней сделать. Наверняка, он делал это прежде.

Больной извращенец трахал собственную дочь.

Двое замерли в ужасе, заметив присутствие третьего, который все видел. Микки почувствовал, как сердце разбилось, стоило ему увидеть ужас и стыд в глазах сестры.

Он не стал останавливаться и задавать какие-либо вопросы. Он забыл все, что связанно с Йеном и схватил ближайший к нему пистолет.

========== Глава 12: Семья ==========

— Слезь, блядь, с нее! — вопил Микки, направив на него дуло пистолета. Пьяный Терри испуганно вздохнул, и молча свалился на пол.

За короткую секунду Микки почувствовал облегчение, увидев старые гребанные семейники на нем.

— Мэнди, скажи мне, какого хуя тут происходит? — потребовал он.

Она ничего не ответила брату. Она просто в ужасе замерла на месте.

Прежде чем он успел спросить снова, Терри схватил свои штаны. Они валялись, как попало в углу комнаты. Микки не снимал его с мушки все это время.

— Не смей, блядь, даже думать об этом! — прорычал Микки. — Я не идиот. Я знаю, что у тебя там вероятно спрятано где-то оружие.

Глаза Терри опасно сузились и он, наконец, повернулся, обратив на Микки внимание.

— Ты никогда, мать твою, не выстрелишь в меня.

Не теряя времени, Микки нажал на курок. Мэнди наконец-то выпала из транса и в ужасе затаила дыхание.

Терри рухнул на пол, схватившись за простреленную ногу.

— Черт! — взвыл он от боли. — Вот же кусок дерьма, сукин ты сын!

— Заткнись, блядь! — кричал в ответ Микки. — Тебе ничего не стоило навредить Мэнди. Так какого хуя, мне может быть не насрать на тебя?

— Микки, перестань! — закричала Мэнди. — Он был пьян! Он отключился и думал, что я мама или что-то подобное. Он ничего не делал. Давай просто забудем об этом!

— Ты серьезно, блядь, говоришь мне, что подобное впервые? — парировал в ответ Микки.

Выражение лица Мэнди, сказало Микки все, что ему требовалось знать.

— Пожалуйста, не трогай его. И не говори никому об этом. Просто… ничего не говори. Давай оставим его в покое и пусть все будет как раньше!

— Это не должно быть нормальным для нас, Мэнди! — закричал Микки. Он никогда не думал об этом прежде, но слова сами сорвались с его губ и он понимал, что это правда. — Если мы спустим все на тормоза, он сделает это снова. И я не позволю подобному повториться. Не с тобой.

— Ты неблагодарный хуесос! — зашипел Терри. — Ты все еще часть гребанной семьи?

— Мэнди — моя семья. Но во всем остальном ты, ебать, всерьез? — гневался Микки. Злоба сочилась из каждого слова. — Так насколько я могу судить… ты больше не член нашей семьи.

— Что ты собираешься делать? — обреченно спросила Мэнди, обняв себя руками и уткнувшись взглядом в пол.

Микки стоял там недолго, продумывая все возможные способы воздать Терри за все. Этот человек превратил их жизни в ад. Он уничтожил в них любой намек на радость и самооценку, когда они были еще детьми. Терри ответственен за страх Микки признаться в своей ориентации и Мэнди. Эти шрамы будут навсегда с ними. Терри же заслужил чего-то в разы хуже.

Микки хотел убить его… но не мог. Терри всегда будет её отцом, и Микки всегда будет знать о его извращенной наклонности, Стокгольмский синдром — вот форма его любви к нему. Поскольку Микки привык к этой боли и понял, что должен был принять все с самого начала: Терри никогда не будет любить ни одного из них, как раньше.

Этот маленький лучик надежды, за который Микки держался все это время, исчез, столкнувшись с реальностью. Для того, чтобы обеспечить Мэнди безопасность, существовал только один вариант отвадить Терри из их жизни раз и навсегда.

— Мэнди, принеси телефон, — наконец, сказал он с ухмылкой. — Ты же знаешь полицейского из отдела по борьбе с наркотиками, ну того что должен кучу денег за кокс? Скажи ему, что я нашел работу для него.

Мэнди умоляюще взглянула на него.

— Ты же не собираешься сказать ему?..