Наша тайна (ЛП)

— Умница, — похвалил Джуд. — Будем двигаться потихоньку. Смотри на меня.

Пока мы пересекали мост, он говорил со мной мягким голосом. Всякий раз, когда я судорожно сжимала его руки, он напоминал, чтобы я смотрела на него и ни о чем не думала.

— Молодец, — приговаривал он. — Ты отлично справляешься, Ханна.

Он смотрел на меня так, будто мог защитить от чего угодно. Словно убеждая меня, что я не сорвусь, мог защитить меня от самого падения.

— Пришли, — прошептал он.

Когда он отошел с дороги и встал рядом со мной, я увидела долину. Мы стояли на вершине Чимни Рок, и над нашими головами, подхваченный порывами ветра, развевался американский флаг. Куда бы я ни посмотрела, везде видела горные склоны на фоне голубого неба. В долине, поблескивая на солнце, раскинулось озеро. От вида захватывало дух — и я почти задыхалась — настолько он был красивым и волнующим.

— Я дошла, — прошептала я. — Получилось.

— Покричи, — подал голос Джуд.

— Чего?

— Выкричись. — Он взмахнул рукой. — Выпусти все, что накопилось.

Я замотала головой.

— Ни за что.

— Давай, — настаивал Джуд. — Тебе понравится.

— Я не могу кричать, — сказала я, оглянувшись на других людей на вершине. Не хочу, чтобы из-за меня у кого-то из них случился сердечный приступ.

— Можешь. Ты можешь все. Кричи!

Я втянула воздух и закричала. Мне стало неловко. Несколько людей обернулись на нас, вопросительно подняв брови.

Джуд нахмурился.

— Слабовато. Смотри, как надо. — Он набрал полные легкие воздуха и закричал так громко, что его вопль разнесся вокруг нас эхом. Затем он закричал опять, приложив ладони ко рту и подпрыгивая на месте. И в крике этом не было слов, только звуки.

— Давай, — подначивал он. — Кричи. Крик лечит.

Тогда я снова вдохнула, закрыла глаза и заорала. Я кричала до тех пор, пока горло не начало жечь и в легких не кончился воздух. Я стиснула руки так, что ногти впились в ладони. Затем я закричала снова. Я выкрикивала всю боль, причиненную матерью, всю злость на отца, и все тайны, что эхом разнеслись по долине вместе с этим криком.

Джуд присоединился ко мне, и мы оба кричали до тех пор, пока не осталось ничего, о чем хотелось бы кричать. Затем к нам присоединились другие люди, и мы стали кричать без причины, стоя на вершине камня на горе. Открыв глаза, я оглядела горы и раскинувшуюся внизу долину и ощутила свободу.

Джуд приблизился ко мне, мельком коснувшись моей руки.

— С Днем Рождения, Ханна, — прошептал он.

***

— С Днем Рождения!

Я широко улыбнулась присутствующим. Кто-то уже был мне знаком: Джуд, Эштон, Кейт, Картер, Надя, Сайк и Трент, других я видела впервые. Они называли мне свои имена и поздравляли с праздником, но их было слишком много, чтобы всех запомнить.

Каким-то образом Эштон удалось убедить родителей разрешить ей устроить вечеринку в их доме. Когда я поинтересовалась, как ей это удалось, она махнула рукой и сказала:

— Их это не парит. Лишь бы потом я все убрала и не разбила вазу.

Ваза представляла собой огромное творение из цветного стекла, стоящее на каминной полке, вокруг которой, похоже, развернулось основное веселье. И хотя помимо вазы на полке стояла еще куча фотографий и фарфоровые ангелочки, присматривать требовалось именно за вазой. И Эштон уже упоминала об этом, когда я впервые была у нее дома.

— Я сделала эту вазу для родителей в шестом классе, — гордо сообщила мне Эштон. — Она нравится им сильнее всего, что я делала, хоть и весит миллион фунтов.

Кейт с Эштон осторожно поставили передо мной именинный торт. Это был белый слоеный торт с красными цветами по углам и надписью: «Счастливого семнадцатилетия, Ханна!», выполненной из сахарной глазури резко уходящими вниз буквами. В середину были воткнуты свечи в виде единицы и семерки, на которых подрагивало пламя.

— Загадывай желание! — сказала Эштон.

Я на мгновение закрыла глаза, а затем открыла их и задула две свечи. Гости заулюлюкали, но, возможно, тот факт, что они получат торт, обрадовал их куда больше, чем мои «задувательные» способности.

— Теперь твое желание сбудется, — произнесла Эштон, берясь за нож. — А ну-ка, все в очередь за тортиком!

Я взяла два кусочка и нашла Джуда, который прятался в углу. Хоть он и пришел на вечеринку, предпочитал держаться особняком. Переминаясь с ноги на ногу, он разглядывал помещение.

— Что ж, — сказал он, — тут весело.

Я закатила глаза.

— Ешь свой торт.

Он взял тарелку. Мы молча принялись за еду, наблюдая за тем, как остальные гости болтают, смеются и уплетают свои куски. Я улыбнулась.

— Выглядишь счастливой, — заметил Джуд.

— Так и есть, — подтвердила я. — И это странно. Я не знаю девяносто процентов присутствующих и вряд ли увижу их снова, но это лучшая вечеринка, которая у меня когда-либо была. Без пафоса. Без давления. Понимаешь?

— А там, откуда ты родом, вечеринки по случаю дня рождения обычно напрягают?