Наша вина

Я начал искать его взглядом, но его не было в той гостиной; я высунулась в дверь и чуть не врезался ему в грудь. Я подняла взгляд и наткнулась на его взгляд. Несмотря на боль, которую я испытывала каждый раз, когда видела его, в тот раз боль сопровождалась обидой, обидой и гневом на то, что он сказал мне прошлой ночью. Я держалась за эту обиду, чтобы пережить вечер, именной такую цель я ставила перед собой.

Несколько мгновений он неподвижно и мимолетно наблюдал за мной, изучая мою фигуру. Он был очень удивлен, когда подошел к моим глазам и хмуро посмотрел на меня.

—Мы выходим через две минуты, — сказала я и повернулась, чтобы направиться к двери. Я чувствовала его позади себя; более того, я чувствовала, как его глаза впиваются мне в спину и затылок. Мои волосы были собраны в высокий хвост, из которого ниспадали несколько вьющихся прядей, доходивших мне до середины спины. Зная его вкусы и даже зная, что он ненавидел меня изо всех сил, я знала, что кружево на этом платье сведет его с ума. Несмотря на многое, что могло произойти между нами, мы никогда не перестанем желать друг друга; один только взгляд на его синий костюм, серый галстук, белую рубашку, его невероятное тело и присутствие разрушили мои нервы…

Боже!

Почему ему должно быть так чертовски хорошо?

Разве он не мог похудеть на семь килограммов, как это случилось со мной?

Разве он не мог потерять свой гребаный вид превосходства, разве у него не могли быть такие опухшие от слез глаза, как у меня, вместо тех невероятных небесных глаз, которые, казалось, были созданы только для того, чтобы заставить дрожать любую чертову девушку?

Когда я пришла в маленькую гостиную, я увидела, как администратор помогает Дженне с платьем, а ее помощница отдает приказы тем, кого мы должны были покинуть через несколько минут.

За дверью заиграла музыка, а затем я почувствовала, как большая рука легла мне на поясницу, я бы сказала, слишком низко.

Прежде чем я успела что-либо сказать, Эми сделала нам знак встать первыми и Николас мягко подтолкнул меня, пока мы оба не оказались перед закрытой дверью.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

—Возьми меня за руку, Ноа, — попросил Николас, , и клянусь Богом, его голос, когда он прошептал мое имя, заставил меня вздрогнуть. Прошло так много времени с тех пор, как я слышала, как он это произносил. .

Я сделал то, что должна была, и обвила его руку своей, что позволило мне заметить, как напряглись его мышцы. Мы вместе ждали, когда заиграет свадебная музыка. Когда он это сделал, мы подошли к алтарю и это, должно было стать нашим последним выступлением в паре.

Церемония была великолепной, Лион чуть не заплакал, увидев Дженну, и я тоже не могла не заплакать. Черт возьми, почему я должна была быть заядлой сентиментальщицей?

Мои друзья зачитали клятвы, сказали друг другу «Да» и несколькими простыми словами скрепили себя на всю жизнь. Когда они наклонились, чтобы поцеловать друг друга в невероятном поцелуе, который заставил покраснеть не одного гостя, я не могла не посмотреть на Николас, и, к моему удивлению, он делал то же самое. Мы не сводили глаз друг с друга и погрузились в те волшебные моменты, когда кажется, что все вокруг исчезает и имеет значение только тот человек, который перед вами.

Эта ночь должна была стать последней ночью, когда мы увидимся? В конце концов я отвела взгляд, потому что от того, как пристально его глаза смотрели в мои, у меня дрожали ноги.

Нам пришлось выйти за парнями, и в тот раз, когда я переплела свою руку с его, я тоже испугалась, что это будет мой последний физический контакт с ним, простой контакт, при котором мы даже не касались друг друга по-настоящему, но этот тур должен был стать последним, который я собиралась совершить в его компании. Мне было так больно от этого факта, что, когда мы прошли через ворота, я почти сразу высвободился и пошла в противоположном направлении. Мне нужно было успокоиться, да, и быстро.

НИК

Я наблюдал, как она уходит с узлом в животе. Я не мог отвести от нее глаз на протяжении всей церемонии, я даже не осознавал, что они сказали друг другу «Да», пока аплодисменты не вывели меня из задумчивости.

Черт возьми. . почему она должна был быть такой невероятно красивой, почему я должен был сойти с ума таким невыносимым образом. У меня чесались руки от желания прикоснуться к ней, и осознание того, что я не могу этого сделать, что я этого не сделаю, привело меня в ужасное настроение. Когда я увидел, как она остановилась перед залом, где все готовились к выходу, в том платье, которое эффектно облегало ее фигуру, с проклятым кружевом, отмечающим каждый ее изгиб, моя рука почти действовала сама по себе, и, прикоснувшись к ней, положив ее на поясницу, я почувствовал, как она напряглась. Я снова почувствовал себя живым через десять гребаных месяцев.