Наша вина

Позвонила мама, у нее была истерика. Уильяму удалось поговорить с одним из врачей. Я узнала, что у Ника травматический пневмоторакс и разрыв левой руки. Он был в тяжелом состоянии, и они боялись, что у него шок от потери крови.

Получив эту информацию, я повесила трубку и просто сидела, не шевелясь.

Ник не может умереть… Он не может этого сделать. Мы должны начать совместную жизнь, должны закончить то, что начали. После всего, через что мы прошли, нельзя отнимать его у меня.

Случившееся вскоре попало в новости. Стив хотел выключить телевизор, но я сказала ему этого не делать. Человека, пытавшегося убить Ника, звали Доусон Дж. Линкольн, сорок пять лет, бывший сотрудник «Лейстер Энтерпрайзис». Его уволили, он не смог найти другую работу и поэтому попытался убить Ника.

«Николас Лейстер перенес срочную операцию после двух огнестрельных ранений, в то время как нападавшего допрашивают в полицейском участке Нью-Йорка. Все указывает на то, что это был преднамеренный акт, поскольку агрессор знал, где и в какое именно время будет Лейстер в момент покушения. В последние месяцы молодой юрист, наследник одной из самых известных корпораций страны, подвергся жестоким нападкам со стороны прессы и своих бывших сотрудников из-за сотен увольнений, которые ему пришлось провести за последний год. Хотя две компании, которые закрылись, были на грани банкротства…»

Я перестала слушать, как только перестали говорить про нападавшего. Очередная чушь про Николаса. Я не хотела этого слышать. Ника пытались убить! Убить! Я провела руками по лицу, нужно было убедиться, что он в порядке, мне нужно было поговорить с доктором.

Следующие три часа я не выходила из комнаты ожидания, вставала только в туалет и попить воды. Это место было ужасным, люди плакали, ожидая новостей о своих близких, как и мы. Меня всегда тошнило от больничного запаха, а сейчас еще сильнее, чем когда-либо.

Единственное, что произошло за эти три часа, это появление двух мужчин в костюмах, высоких и сильных, как Стив, которые говорили с ним несколько минут, а затем прошли через помещение и встали у дверей. Я не обратила на них особого внимания, но вскочила на ноги, когда из этих дверей вышли два хирурга и подошли ко мне.

– Кем вы приходитесь Николасу Лейстеру?

– Я его девушка, – ответила я, сдерживая дрожь в голосе.

Хирург с короткими кудрявыми волосами решил заговорить.

– Могу только сказать вам, что состояние стабильное, но следующие несколько часов будут решающими. Он потерял много крови, мы устранили множество внутренних повреждений от пули, пробившей легкое.

Я кивнула, сильно закусив губу, пытаясь сохранять спокойствие.

– С ним все будет в порядке? – спросила я дрожащим голосом.

– Он молодой и сильный, мы будем держать его под постоянным наблюдением.

Это не был ответ на мой вопрос.

– Могу я с ним встретиться? – сказала я, умоляюще глядя ему в глаза.

Оба с сожалением во взгляде помотали головами.

– Только ближайшие родственники, извините.

Затем Стив обнял меня за плечи, притягивая к себе.

– С ним все будет в порядке, Ноа, – прошептал он. Я крепко сжала его рубашку, не в силах сдержать слезы.

Зазвонил телефон, я вытерла слезы и ответила. Это была мама, друг Уильяма предоставил им частный самолет, и через пять часов они будут в Нью-Йорке. Я почувствовала огромное облегчение, зная, что со мной будет моя семья, что Уильям сможет узнать больше о состоянии Ника… но потом поняла, что как только они прибудут и увидят меня…

Пришло время раскрыть все тайны… и, как я и боялась, придется делать это в одиночку.

Так как я не хотела уезжать оттуда всю ночь, Стив позаботился о том, чтобы мне принесли мой чемодан и что-нибудь поесть. Я не была голодна, но съела суп с лапшой, чтобы не пришлось еще раз слушать, как Стив изводит меня. Взяла из чемодана вещи и, наконец, смогла пойти в туалет и переодеться. Надела большую широкую одежду, которая скроет мой живот хотя бы для того, чтобы у мамы не случился сердечный приступ, как только она меня увидит. Конечно, я сообщу ей о беременности, но нужен подходящий момент. Я не хотела отвлекать внимание от того, что действительно имело значение в данный момент: от Ника.

Итак, шесть долгих часов спустя, в течение которых я едва могла сомкнуть глаз, а моя спина, шея и живот болели так, будто меня избили, мама и Уильям вошли в двери приемной.

Я не усидела и бросилась в объятия мамы, сейчас я нуждалась в ней больше, чем когда-либо в жизни. Она крепко обняла меня и провела длинными пальцами по моим волосам. Мой беременный живот был между нами, но она, похоже, этого не замечала. Должно быть, ее страх, как и у всех остальных, не позволял ей видеть дальше того, что было существенно.

Я объяснила, что произошло, и Уилл сразу же отправился к врачам. Его не пустили, но сказали, что утром будет смена. В состоянии Ника не было никаких изменений, на данный момент оно было стабильным, и, по мнению врачей, это был хороший знак.