Наша вина

– Брайар… Брайар, пожалуйста… верни мне его, пожалуйста, – я плакала, пытаясь вырваться из рук Майкла. Брайар на мгновение остановилась. Ее глаза скользнули по мне, затем остановились на Майкле и, наконец, на Энди.

– Прости, Ноа, – извинилась она, исчезая на лестнице.

– Нет! – крикнула я изо всех сил. Эндрю завизжал в истерике, а Майкл развернул меня, прижав спиной к стене.

– Ты думала, что сможешь продолжать свою чертову жизнь, как будто я ничего не стою? Думала, я позволю этому засранцу завладеть тобой и ничего не сделаю?

Я начала неудержимо плакать. Не могла поверить, что это происходит со мной.

Николаса не было рядом, Стива тоже…

Затем я вспомнила разговор с Ником всего несколько недель назад. Я не обращала на него особого внимания, он всегда был так озабочен моей безопасностью, всегда так беспокоился, что кто-то может снова захотеть причинить нам вред… Теперь я понимала, почему он взял с собой Стива…

– В доме установлена сигнализация, Ноа, – сказал Ник, когда я кормила Эндрю из бутылочки, не в силах оторвать глаз от ребенка. – Учитывая твой предыдущий опыт с сигнализацией, чтобы тебе не приходилось вводить пароли каждый раз, когда входишь или выходишь, тревожную кнопку разместили вот здесь, нужно просто нажать, и она активируется. Ты меня слушаешь?

Я подняла глаза от младенца и рассеянно улыбнулась ему.

– Да, да, пожарная сигнализация, конечно, я слышу.

Николас подошел ко мне со вздохом.

– Тревожная кнопка, Ноа, она под кухонной стойкой.

В этот момент Энди издал несколько очаровательных воркующих звуков, и мое внимание снова было приковано к нему. Николас выхватил ребенка из моих рук, глядя на меня.

– Черт, Ноа, это важно!

Я посмотрела на него и подняла руки.

– Ты слишком волнуешься, но я поняла тебя, а теперь отдай мне Эндрю.

Ник вздохнул, покачал головой и передал ребенка мне.

– Напомни мне сказать тебе, где именно…

Но я уже не слушала… и так ни о чем ему не напомнила…

– Десять тысяч долларов, которые он дал мне, чтобы я убрался, какое-то время были полезны… но у твоего бойфренда гораздо больше, чем десять тысяч долларов, верно, дорогая? – спросил Майкл, вырывая меня из задумчивости.

Он хотел денег… Почему я не удивлена?

– Ты сукин сын, – выпалила я, ненавидя его так, как никогда никого не ненавидела.

Майкл стиснул зубы и, прежде чем я успела что-то сделать, ударил меня по лицу.

– Никогда больше не оскорбляй мою мать. Поняла?!

Я дрожала от страха, но старалась быть сильной. Не могла поверить, что он ударил меня…

– А теперь скажи, где, черт возьми, сейф?

Я знала, что в нашей комнате есть один. Ник недавно дал мне ключ.

Я сказала ему где, и он толкнул меня в спальню. Его взгляд остановился на незаправленной постели, красивой мебели и фотографии, которую мы вставили в рамку и повесили над кроватью. Дженна сделал ее для нас, на ней мы трое: Ник, Энди и я.

– Что бы сказал твой парень, если бы я снова трахнул тебя, и на этот раз на вашей же кровати? Думаешь, он сможет снова простить тебя? Или бросит так же, как, не раздумывая, сделал это два года назад?

– Ты больной, – сказала я, стиснув зубы и пытаясь сохранять спокойствие.

Майкл рассмеялся и передвинул ящик, на который я указала. За ним был сейф.

– Открой.

Он потянул меня, я оказалась прямо перед ним. Сделала, что он просил, и, когда он открыл его, его глаза загорелись.

– Черт с твоим парнем… – воскликнул он, хватая пачки, которые были сложены рядом с какими-то документами. – Если все это просто лежит в доме, не хочу даже думать, что у него в банке.

Я крепко сжала кулаки.

– Возьми эти чертовы деньги и убирайся к черту отсюда.

Майкл улыбнулся, сунул пачки купюр в рюкзак и толкнул меня к лестнице. Брайар сидела на диване, Энди спал у нее на руках.

Когда я увидела, что он в порядке, почувствовала, что снова могу дышать. Меня не волновали деньги, они могли забрать что угодно… Но, пожалуйста, пусть они не обидят Энди, пожалуйста, пусть не делают ему больно.

– Теперь мы можем идти? – нервно спросила Брайар.

– Сейчас, дорогая, – ответил Майкл, обводя взглядом остальную часть комнаты.