Наша вина

Он сел и без предупреждения поцеловал меня в губы. Это был невинный поцелуй, но я отстранилась, словно обожженная огнем. Затем Ник, казалось, пришел в себя, открыл глаза, огляделся, перевел взгляд с сестры на меня и через секунду вздохнул и выругался.

– На мгновение я подумал… – сказал он.

– Я знаю, – оборвала я.

Он понял, наконец, что произошло.

Я встала с кровати, желая исчезнуть.

– Я просто принесла к тебе Мэд, не хотела, чтобы, когда она проснется, никого не было рядом.

Ник посмотрел на девочку, а затем снова на меня.

– Подожди, что? Куда ты уходишь? – спросил он, стягивая с себя одеяло и проводя рукой по лицу.

– Нужно сделать кое-что… – я не собиралась говорить ему, куда направляюсь, мы это уже проходили.

Николас хмуро кивнул, затем распахнул глаза, будто поняв что-то.

– О, давай! – слишком громко воскликнул он.

– Ш-ш-ш, – осекла я. – Ты разбудишь ее!

Ник встал с кровати, взял меня за руку и повел в свою ванную. Закрыл дверь и снисходительно посмотрел на меня.

– Ты с ума сошла! – он отпустил меня, стараясь скрыть смешок.

– Отпусти! Не смейся надо мной, это традиция, я люблю ходить за… прими это!

Ник недоверчиво покачал головой.

– Ты ненавидишь ходить по магазинам. Ты же жаловалась на мать, потому что она и в обычное время может потратить на это весь день, а в пятницу после Дня благодарения ее просто не вытащить из магазина. А теперь объясни мне почему?

– Я уже объясняла тебе, – ответила я, собираясь уйти, но он остановил меня, загородив путь своим чертовым телом. Он улыбался… Николас улыбался, глядя на меня. Я была так поражена этой реальностью, что позволила ему удержать меня.

– Это «черная пятница»… Люди ходят по магазинам до поздней ночи, пьют горячий шоколад, магазины не закрываются… – сказал он, пытаясь сымитировать мою речь.

Я была удивлена, что он вспомнил те слова, которые я использовала, чтобы объяснить ему страсть ходить по магазинам в этот день, но это было странно, учитывая, что это было два года назад.

– Если ты знаешь, то зачем спрашиваешь? – раздраженно ответила я.

Ник покачал головой, все еще улыбаясь.

– Я надеялся, что ты повзрослела и избавилась от той чепухи, которую называешь Рождеством.

Хотя он обращался ко мне веселым тоном, слово «повзрослела» не ускользнуло от меня. Я вспомнила, что он сказал мне в своей квартире в Нью-Йорке, и почувствовала, как он начинает меня бесить.

– Оставь меня в покое, ладно?

Я вышла из ванной до того, как он снова открыл рот. Иногда я забывала, каким придурком он мог быть.

Через полчаса я спустилась на кухню, одетая в джинсы и белый свитер-оверсайз. Хотелось чувствовать себя комфортно, «черная пятница» – это сумасшедшие распродажи, а я была экспертом в этом деле.

Несмотря на ранний час, через пять минут после того, как я сделала кофе, на кухне появились Ник и Мэдди, оба в пижамах и с растрепанными волосами. Ник перекинул Мэд через плечо, и она смеялась, когда он угрожал, что уронит ее. Увидев, что я сижу там, Мэдисон заставила брата поставить ее, подбежала и села рядом со мной. Я помогла ей взобраться на стул, а Ник пошел наливать себе чашку кофе.

– Я хочу то же, что и Ноа! – сказала она, подпрыгивая и указывая на мой шоколадный пончик.

Ник посмотрел на нее, нахмурившись.

– Сначала измерь уровень сахара в крови, гномик, – проинструктировал он, оставив перед ней небольшой прибор на столе рядом со стаканом горячего молока.

Мэдди вздохнула, но сделала, как сказал брат. Я наблюдала за ней, не веря, что в семь лет она делала это сама. Я посмотрела на Ника, который был занят взбиванием яиц, и почувствовала потребность что-то сделать.

– Тебе помочь, дорогая? – сказала я, хотя и не представляла, как измерить уровень сахара.

– Я сама, – ответила девчонка, доставая из коробки полоску. Затем она достала прибор с ланцетом, чтобы уколоть себя, надела его на один из мизинцев, сжала верхнюю часть, и по щелчку из ее кожи выступила кровь. С невероятным мастерством, которого она достигла, делая это примерно три раза в день с того момента, как у нее диагностировали заболевание, она нанесла каплю крови на полоску, а затем поместила ее в аппарат. Через несколько секунд она вслух прочла свой уровень сахара.

– Никаких пончиков, Мэд, но у меня есть печенье и восхитительное яблоко, – сказал Ник, беря свою чашку кофе, печенье и фрукты и садясь рядом с сестрой, которая смотрела на него с обиженным лицом.

Я знала, что есть еще пончики, и проклинала тот момент, когда мне захотелось съесть один в то утро. Я совсем не хотела вызывать зависть у бедняжки, поэтому взяла его со стола и выбросила в мусорное ведро.

– Мне не нравится это печенье, – запротестовала она, скрестив руки на груди.

Ник посмотрел на нее со вздохом.

– Это те, которые ты всегда ешь, Мэдисон, эти тебе нравятся.

– Не-а! – закричала она, вскакивая со стула с намерением убежать.

Ник протянул руку и поймал ее. В этот момент в дверях появился Уилл, тоже в пижаме и хмуро глядя на сына.

– Что за крики? – спросил он, оглядевшись и пристально посмотрев на меня. – Ты куда-то собралась?