Наша война

По призыву, проведенному после прорыва франкистов к морю и после окончания сражения на Эбро, наши части пополнились некоторым количеством священников и семинаристов. С ними проводилась обычная политическая работа. Их использовали на санитарной службе и в канцеляриях, а на передовую отправляли лишь тех, кто сам просил об этом. В разговорах, беседах и войсковых газетах новобранцы-священники и семинаристы открыто выражали свою позицию. Так, молодой священник А. Вилана в газете 11-й дивизии писал: «Движение застало меня в Виче, где находился мой церковный приход. Вначале я скрывался, пытаясь избежать волны неистовства… Я боялся революции, а не республики. Теперь же я вполне удовлетворен и благодарен за проявленное ко мне отношение. Мои религиозные убеждения, не скрываемые мною, полностью уважаются. Меня используют на работе в канцелярии, и мне кажется, что я заслужил уважение начальников и товарищей».

Габриэль Виньямата писал в той же газете: «Я из Роки (Гранольерс), мои родители имели там пекарню. Девять лет я учился в епархиальной школе в Барселоне и три года в миссионерской семинарии в Бургосе. Увидев, что декреты Негрина не угрожают моей жизни и религиозным убеждениям, я пошел защищать родину. Я не политик, но я испанец и искренне удовлетворен направлением нашей политики и готов служить народу в меру своих скромных сил. Я временно исполняю обязанности капрала, делаю это с большой охотой и пользуюсь уважением товарищей, моя работа ценится всеми. Чего же еще можно желать?» А священник А. Вильяльта из санитарной службы 11-й дивизии так рассказывает в газете о своем обращении к солдатам противника: «На вершине склона за небольшой насыпью укрыт громкоговоритель. В перерывах между музыкальными передачами из него раздается ясный и громкий голос правды. Пришла и моя очередь сказать слово правды. Испанские солдаты, слушающие меня на другой стороне реки, начал я, к вам обращается каталонский священник; не пугайтесь, я не призрак, а человек из плоти и крови. Вам говорят, что красные убили всех священников и монахов. Это неправда, и сегодня я могу засвидетельствовать это. После того как улеглись волнения первых дней революции, стали очевидными направление политики и стремления правительства Республики, которые были выражены в «Тринадцати пунктах целей войны».

В пункте шестом, непосредственно касающемся меня, говорится: «Испанское государство полностью гарантирует права гражданина в гражданской и социальной жизни, свободу совести и свободу вероисповеданий». В другом декрете министерство национальной обороны предоставляет священникам право посещать больных и раненых для отправления религиозных треб. С этой гарантией, сознавая свой долг испанца, я вступил в Народную армию, где был достойно и с уважением принят в своем сане как офицерами, так и солдатами. В настоящее время я назначен в санитарную службу корпуса — это еще одно доказательство доброй воли правительства, дающего нам право не запачкать руки священников в крови наших братьев. Такова правда, и я говорю ее вам со всей искренностью своего сердца!»

Уважение к убеждениям и верованиям каждого неукоснительно проводилось в жизнь в частях, которыми я командовал. В этой связи я хочу вспомнить такой эпизод. Как я уже говорил, незадолго до наступления противника на Каталонию я со своими войсками переместился в район Монтбланч — Вимбоди — Сан Марти де ла Мальда, расквартировав части в разных населенных пунктах этой зоны. За неделю у нас установились самые сердечные взаимоотношения с местным населением. 24 декабря командир одной из дивизий сообщил мне, что делегация жителей деревни, где находилась одна из его бригад, выразила желание посетить меня, с целью попросить разрешения отслужить в полночь рождественскую мессу. Вскоре ко мне явились трое мужчин и две женщины. Смущенные, они колебались, не зная, с чего начать разговор. Тогда я взял инициативу на себя, объявив, что не возражаю против рождественской мессы, но слышал, что у них нет священника, что он исчез из деревни в первые дни войны. Крестьяне ответили, что так оно и есть, но в санитарной части бригады, расположенной в деревне, имеются два священника… Я сказал, что не имею ничего против, если один или оба они отслужат мессу, но, очевидно, для этого им не хватит некоторых вещей? Члены делегации переглянулись… «Мы сумели припрятать все необходимое, оставленное прежним священником…» «В таком случае, — заключил я, — мне остается только отдать им приказ отслужить мессу, а всем желающим солдатам присутствовать на ней».