Наша жизнь с господином Гурджиевым

В то же самое время в пятигорских газетах появилась заметка, описывающая цели нашей экспедиции. История была представлена в форме интервью журналиста с одним из участников. Деликатный вопрос о том, как намеревается работать экспедиция, несмотря на гражданскую войну, был поднят так, как если бы война была просто случайностью. Я вижу г-на Гурджиева, как если бы он стоял напротив меня, диктуя этот вопрос и одновременно ответ на него: «Экспедиция намеревается выдвинуться в далёкую дикую местность, недоступную для военных действий гражданской войны. Поэтому этой научной работе и её открытиям помешать нельзя». Никакого вопроса о нашей лояльности и политической надёжности не возникло.

Вскоре из Пятигорска начало прибывать снаряжение для экспедиции: две небольшие повозки, вдобавок к нашей линейке, большой брезент, две большие синие и белые офицерские палатки, большие ножи для всех участников, и маленькие лопаты и кирки, которые г-н Гурджиев немедленно раздал всем мужчинам и женщинам. И там было ещё кое-что: широкий красный пояс пожарника с чёрными полосами и медными кольцами, который г-н Гурджиев надел в день отъезда.

Ни Успенский, ни его жена не могли присоединиться к экспедиции. Дочь мадам Успенской Леночка ожидала своего первенца, поэтому её мать не могла оставить её в это время. И Успенский не мог покинуть свою жену. Но хотя он не собирался идти с нами, он принимал активное участие в подготовке. Он сказал г-ну Гурджиеву, что для того, чтобы мыть золото, понадобится спирт, и в немалом количестве. Г-н Гурджиев понял и немедленно продиктовал соответствующую просьбу, которая была передана Шандаровскому. И, к моему изумлению, в наш дом в Ессентуках было доставлено несколько галлонов чистого спирта, который в то время было почти не достать, и немного денатурированного спирта. Весь этот спирт быстро разлили по маленьким бутылкам и раздали нам всем. На некоторых бутылках было обозначено: «лекарство от холеры», на других: «лекарство от малярии». Бутылки первой категории были с чистым спиртом, а второй с денатурированным. Последний был профильтрован через горячий хлеб и печёный лук, поэтому его можно было безопасно пить.

Продолжались приготовления к экспедиции. Несмотря на то, что г-н Гурджиев знал, как делать дела быстро, он также умел ждать, и долго, если нужно, подходящего момента. И в этом смысле он снова был прав.

Нужно было получить необходимые паспорта, документы, позволяющие пересечь границу, рекомендации и опознавательные документы. Нам также нужно было подготовиться к путешествию в железнодорожных багажных вагонах. Мы будем ехать в них с нашим оборудованием и с нашими лошадьми и ослами в течение первой части путешествия. История того, как мы получили паспорта, показывает способность г-на Гурджиева видеть и планировать вперёд всё, что нам будет необходимо и что обычно невозможно достать.

За шесть недель до того, как мы покинули Ессентуки, г-н Гурджиев изумил и даже шокировал всех нас, как я уже упоминал, сказав Шандаровскому пойти к большевикам и устроиться на государственную службу, требовавшую знаний юриспруденции. Поскольку Шандаровский был хорошим юристом, он не только устроился на эту должность, но его вскоре продвинули, и он был назначен в отдел, выдающий паспорта и аналогичные документы. Конечно же, г-н Гурджиев сразу же сказал ему сделать паспорта для всех нас, описывая нас как граждан Ессентуков: один был учитель, другой садовник, один был в отставке, другой простой рабочий и пр. Если бы мы рискнули показаться в приграничных районах только с нашими царскими паспортами, показывающими, что среди нас есть доктора, инженеры, офицеры гвардии и прочие – рассматриваемые большевиками как «враги народа» – нас бы расстреляли на месте.

Когда наши паспорта были в порядке, и всё остальное тоже было готово, г-н Гурджиев сказал Шандаровскому взять двухнедельный отпуск. Ему охотно его дали. На следующий день наша экспедиция покинула Ессентуки, и Шандаровский никогда больше не вернулся.

Тем временем женщины должны были сшить вместительные парусиновые рюкзаки с кожаными заплечными ремнями и парусиновыми боковыми ремнями. Мы могли взять с собой только то, что сможем унести на спине. Последние несколько дней перед отходом все были заняты тем, что пытались отобрать из своих вещей наиболее необходимое для путешествия. Мы не были уверены, что всё то, что мы оставим, когда-нибудь снова вернём себе. Было очень сложно уложить отобранные вещи в рюкзаки и окончательно решить, что оставить. Кроме нашей старой летней рабочей одежды нам нужно было взять что-то, что мы могли бы надеть в местах, где бывает «уважаемая интеллигенция» или просто «важные люди», чтобы не выглядеть бедно. Обо всём нужно было подумать и всё, в конце концов, предусмотреть. Мужчины должны были нести ношу семидесяти фунтов весом, а женщины – пятидесяти. Чтобы приучить нас к такому грузу, г-н Гурджиев иногда вечерами заставлял нас ходить взад и вперёд по саду с рюкзаками, наполненными камнями.