Наше неушедшее время

Определил идею создания Центра: «Искоренение предрассудков и развенчание мифов – это и сами по себе заслуживающие одобрения и научно значимые цели, но если обе страны намерены сблизиться друг с другом в новом мире, то Центру российских исследований следует сделать еще один шаг вперед: ему нужно навести “мосты”. Конференция “Россия в современном мире”, которая начнется завтра, – полезная для этого стартовая площадка… Нужно поздравить Кейптаунский университет, который принял решение не просто создать Центр, а Центр, занимающийся “сооружением мостов”».

Выразил уверенность в успехе Центра: «Определяя новое пространство для развития отношений между двумя странами, мы обязаны признать, что профессор Аполлон Давидсон и его коллеги обладают прекрасными знаниями для того, чтобы определить реальную значимость и характер связей между двумя странами. У них есть личный опыт установления длительных связей, которые соединяли наш народ с Москвой. Многие политические замыслы, которые помогут развитию Южной Африки в грядущие десятилетия, были исследованы в советских университетах».

Мандела заявил, что значение Центра важно отнюдь не только для Кейптауна и Кейптаунского университета. «Ознакомление с Россией и понимание ее здесь в Рондебоше[110], не многого значит, если то, что мы узнаем и поймем, не будет воспринято всеми на Юге Африки и на всем континенте».

И заключил: «Южная Африка и Россия могли бы стать странами, объединенными очень похожим будущим, которому не воспрепятствуют ни географические дистанции, ни прошлые заблуждения, ни политические мифы»[111].

Приехав в Москву в 1999 году, уже в конце своего президентского срока, Мандела на встрече с Ельциным подчеркивал важность отношений с нашей страной.

Он пришел и на Новодевичье кладбище. Я сопровождал его, показал ему могилы похороненных там Мозеса Котане и Джона Маркса.

В Кейптауне

Кончился праздник. Начались рабочие будни.

Настроение хорошее. Университет – может быть, лучший в Африке. И старейший. Возник по образцу английских. Многие преподаватели обучались в Британии или, во всяком случае, часто там бывали. Техническое обеспечение университета – отличное.

Действовала на настроение и окружающая природа. Университет находится в тихом спокойном месте. Обширная территория со спортивными стадионами, удобными местами для отдыха. Над университетом нависает Столовая гора, архитектура университета вписана в нее, и это придает ему величественность.

Как войти в ритм работы университета? Надо ведь знать его традиции, настроения, общую атмосферу. Настроения студентов. Захотят ли учить русский язык? Знакомиться с нашей страной?

Понять все это – непросто. Что-то я, конечно, уже знал. Все-таки пробыл год в Университете Родса. Но у каждого университета – свое лицо, свои обычаи. Правда, я и раньше бывал в Кейптаунском университете во время прежних поездок в ЮАР. Но одно дело – короткие встречи, совсем другое – вжиться во все тутошнее.

Ведь надо начинать с азов. Работа Центра должна согласовываться с деятельностью других кафедр и факультетов.

Руководство университета отнеслось к нам благожелательно. Я был избран директором, хотя мне было уже 65 лет: возраст, когда профессора должны уходить на пенсию. Так что сделали сугубое исключение. Стал я и членом сената университета. А для жилья дали нам с женой пятикомнатный коттедж рядом с учебными корпусами, в нескольких минутах ходьбы.

Как отнеслась к нашему появлению университетская профессура? В общем – неплохо, даже с явным любопытством. Многие – сдержанно. Уж очень долго велась пропаганда против нашей страны. Но явного недоброжелательства мы не видели.

Итак – за дело.

* * *

Прежде всего, определить направления работы. Методику преподавания русского языка в условиях ЮАР. Курсы лекций, семинаров и докладов по истории России, ее традициям, культуре, внешней и внутренней политике, месту в международных отношениях. И конечно, по теме: «Россия и Африка» во всех аспектах этих взаимоотношений. Все это должно вписаться в систему работы Кейптаунского университета. А система там отлажена и во многом отлична от привычной в МГУ.

Обдумать и вопросы о приглашении ученых из России: для докладов и для установления связи с наукой в ЮАР.

Кроме учебной и научной работы – общественные, деловые и культурные связи России с ЮАР. Они только еще возникали. Значит, надо как-то помогать приезжающим делегациям: давать советы, консультации.

А ведь еще – писать статьи в южноафриканские журналы и, разумеется, в российские.

* * *

Начались занятия. Какие возможности дал университет? Двух секретарш: русскую и местную, с английским и африкаанс. Пять комнат, не маленьких. Надо заполнить их литературой, учебными материалами.

Нашлись желающие изучать русский язык. Каждый год – новая группа. Занятия стала вести моя жена, лингвист-африканист Людмила Алексеевна Карташова. Основные курсы об истории России и южноафриканских связях – я. Один из курсов – Владимир Геннадиевич Шубин, он в это время жил в Кейптауне и преподавал в другом университете, который находился вблизи от города.