Наше преступление

Уже мсяцъ, какъ она была невстой человка, котораго, по ея признанію, она любила, но вмст съ тмъ ей пріятно щекотало нервы и льстило то, что немолодой семейный земецъ ухаживаетъ за ней. Го-воря съ нимъ, она граціозно изворачивалась своей ху-дой, тонкой фигуркой, прижмуривала кошачьи глазки и какъ-то особенно кокетливо шевелила розовыми губ-ками на хорошенькомъ личик.

— Оправданіе зависитъ не отъ пасъ, а отъ присяж-ныхъ,—отвтйлъ лвый членъ.

Человкъ среднихъ лтъ, опъ съ своими розо-выми щеками и густыми, вьющимися волосами ка-зался гораздо моложе, ^особецно издали- Но вытяну-тый овалъ его лица, болыніе на выкат глаза, кур-чавая, тщательно расчесанная ,и спущенная на лобъ прядь волосъ—все это вмст давало ему удивитель-ное сходство съ мордой овна—одного изъ знаковъ Зо-діака, какъ его изображаютъ въ астрономическихъ ат-ласахъ и календаряхъ.

¹ тотото.еіап-кагак.ги

— Я бы непремтго ойравдала, — твердила ба-рышня. — Ахъ, какъ онъ говорилъ, какъ говорилъ! Все бы отдать да мало...

Она нарочно преувличенно восхищалась рчьго адвоката, чтобы подразнить земца, но тотъ не понялъ ея намренія,

— Да... рчь была выдающаяся,— протянулъ онъ.

— Извините, пожалуйста,—вмшался подошедшій къ нимъ отставной полковникъ. — Я вотъ хотлъ у васъ спросить, Валрьяпъ Семенычъ, кого сегодня судили?

И полковникъ, передернувъ плечами, всталъ, ши-роко разставилъ поги, сложивъ передъ собою опу-щенныя руки, въ которыхъ держалъ фуражку, съ вопросительнымъ видомъ глядя черезъ очки на змца,

— Да вотъ этихъ... Степанова и друтихъ...

Полковникъ потеръ переносицу и хмыкнулъ.

— Нтъ, извините. По-моему, судили пе этихъ мерзавцевъ, извините, Антонина Сергевна, за вы-раженіе, — обратился онъ въ сторону двушки. — А судйли покойнаго Ивана Кирильева... перемывали его мертвыя косточки. До всего добрались: и до его нравственности, и до того, какь онъ жилъ съ женой, и драчуномъ, и алкоголикомъ его сдлали... А тхъ-то негодяевъ, которые его убили, которые съ ума све-ли го жену, осиротили цлую семью, разорили хозяй-ство, и не тронули. Они — подсудимые, видите ли, и потому священны... заслужили привилегированное по-ложеніе. А убитаго допускается шельмовать, сколько угодп^ Какой это судъ? Разв это судъ правый?

Полковникъ горячился и размахивалъ фуражкой.

Земецъ съ недоумнісмъ глядлъ на старика. Ему казалось святотатствомъ осуждать такое свяіценное, ли- ' беральное учрежденіе, какъ судъ. Онъ хотлъ возра^ жать, но полковникъ былъ возмущнъ и взволнованъ и не давалъ своему слушателю и рта раскрыть.

шшш.еіап-ка аі.ги

347

и вести порядочиое хозяйство, если права ваши на ва-шу собственность, на вашъ трудъ, наконедъ на вашу личную безопасность не гарантированы? * Живешь ху-же, чмъ на передовыхъ позиціяхъ...

И полковникъ съ горечью махнулъ фуражкой.

— Да, — протянулъ змецъ, — народъ озлобился и распустился. Держали подъ гнетомъ, объ образова-ніи его не заботИЛись, а потомъ сразу дали свободу. Если бы онъ не былъ такъ теменъ,* конечно, онъ благо-разумне воспользовался бы свободой... ^

— Да ужъ какая тамъ свобода? Буйство, своево-ліе. Ну, хорошо, сдлали одну ошибку, допустили, что народъ одичалъ, такъ не надо длать другой, еще горшей. Надо обуздать расходившагося звря.

— Какъ же вы обуздаете? Вдь н возвраіцаться же опять къ розгамъ...

— Какъ будто помимо розогъ нтъ другихъ средствъ! Или если ужъ власти ршили отдлаться отъ насъ, землевладльцевъ, такъ чмъ отдавать насъ на медленное съденіе мужичью, лучше ужъ сразу передушили бы и длу конецъ, а то тянутъ душу... Вдь это измывательство... Желалъ бы я знать, что будетъ длать правительство, когда повыбьютъ и по-выкурятъ насъ, послднихъ помщиковъ?!. Вдь тогда черезъ пять — десять лтъ везд хоть шаромъ покати, нигд не 'зацпишься... отъ лса и званія не останется„ а поля мужики и сейчасъ забрасываютъ... Только слпой не видитъ, къ чему это ведетъ. И какъ оно будетъ справляться съ этой распущенной, оголт-лой оравой?.. Ну, что, Николай Николаевичъ, каковъ нынч составъ присяжныхъ? Какъ думаете, обвинятъ?

— неожиданно обратился юнъ къ проходившему съ женой податному инспектору — мужчин высокому, дородному, съ длинными русыми усами.

— Да, по-моему, пе важный... — отвтилъ тотъ, пріостановившись.

— почему? С_РЪ «ИЙж.вІм-каикаги

ІШО

— Это бы ішчего. Сряки въ такого рода длахъ чудесио разбираются, ио они поддаются впушенію ин-теллигентовъ. А тамъ старшипа-то Мюллеръ — прія-тель Бушуева по карточному длу и, должно быть, отъ него заразился гуманностью, всегда стоитъ за оправ-даніе...

— У моего мужа гуманность не въ авантаж, — замтила жепа инспектора. — Ему ужъ очень хочется, чтобы этихъ засудили въ каторгу ...

— Вотъ и Василій Петровичъ такой же... А я прошу Валерьяна Семеныча оправдать, — отозвалась барышня, повертываясь на каблучк и подаривъ сво-его обожателя общающимъ лукавымъ взглядомъ.

Къ этой групп подошли отецъ и мать Антонины Сергевны.

. Изъ комнаты присяжныхъ послышался звонокъ.

Публика поспшно повалила въ залъ.