Читаем Нашествие полностью

Виббель. Раб может не знать язык господина, aber[5] господин обьязан знать язык раба.

Кунц(покраснев и с усилием). Это та-ак трудно, господин майор.

Виббель(сердясь). Но я сам говору по-русску. (Указав пальцем на Таланова.) Кто этот?

Фаюнин(самозабвенно). Таланов — знаменитый здешний, извините за выражение, эскулап-с.

Виббель склонил голову к Мосальскому.

Мосальский(на ухо). Arzt![6].

Виббель. Пошему молшит?

Фаюнин. Доктор Таланов взволнован честью видеть господина Виббеля.

Мосальский. Тебе приличнее, Фаюнин, называть господина коменданта — господин майор.

Виббель. Нишево. (Таланову.) Надо говорит, мой дружок.

Фаюнин. Господина Таланова сын известен нам как борец против Советской власти.

Таланов(вспыхнув и со стыдом). Это все неправда… Ложь и неправда.

Фаюнин. От скромности!.. Господина Таланова сын совместно с геройски погибшим сыном моим Гавриилом…

Виббель хмурится.

Мосальский. Когда ты напомнишь это в десятый раз, Фаюнин, мы отправим тебя в долговременную побывку к твоему сыну. (Таланову.) Отвечай. Сколько здесь комнат и выходов?

Таланов. Когда вы родились, молодой человек, я уже лет десять верно служил моей родине. (Помолчав.) Три и кухня. Выходов два.

Мосальский(опустив глаза). Подвальное помещение у вас имеется?

Таланов отрицательно качнул головой.

Угодно господину майору осмотреть расположение комнат?

Фаюнин(забегая вперед). Здесь, изволите видеть, у них кабинет. Имеется неудобство: как ни кинь, стол приходится против окна. А за окном-то русские ходят! Конечно, если поставить дополнительно часового…

Мосальский останавливает его за плечо.

Мосальский. Останешься здесь, Фаюнин.

Таланов. Могу я уйти теперь?

Ему не отвечают. Виббель взглянул на Кунца, тот остается. Мосальский с Виббелем уходят.

Фаюнин(желчно). Уж если вы, Иван Тихонович, сами выгоды своей не понимаете, так мне по крайней мере не мешайте. Они же вам тут кровью всё загадят!

Таланов. Ах, не трогайте вы меня, Фаюнин.

У окна, где стоит Кунц, дрогнула портьера. Кунц с интересом отводит ее в сторону. Прижавшись к косяку, Аниска в ужасе молчит. Кунц узнал свою беглянку.

Кунц. Ah, du, mein feiner Käfer![7]

Он тянется пальцами к ее подбородку. Аниска с визгом бросается наутек. Приговаривая: «Komm mal her, komm mal her, Liebchen»[8], — Кунц спешит за нею. В сопровожденье Мосальского возвращается встревоженный Виббель.

Мосальский. Кто тут кричал?

Фаюнин(разводя руками). Такая оказия! Мышка скользнула да прямо девчонке под подол…

Виббель(тихо). Что есть мишка?

Мосальский(на ухо). Maus[9].

Фаюнин. Их тут и раньше пропасть бегало. По причине соседства булочной. За обоями так, бывало, стайками и шурстят.

Виббель в нерешительности посматривает под ноги себе. Виновато посмеиваясь, возвращается Кунц.

Только они тута ласковые, господин майор, ровно канарейки…

Виббель(содрогнувшись). А, ньет. Этот плохой дом. Ньет этот, ну… Kein Raum für die Wachtmannschaft[10].

Мосальский. Конвойная рота.

Виббель. Да, так. Wir müssen ins alte Loch zurück[11].

Вскинув два пальца к козырьку и все еще поглядывая по углам, он поворачивается к выходу. Для прочности воздействия Фаюнин решается даже преградить ему путь.

Фаюнин. А ведь только, господин майор, от них вреда нету… от мышек. (Действием показывая, как это делается.) Ее в уголочек загонишь, пальчиками этак сдавишь шеечку… и в форточку. Сальто-морталь — и все!

Виббель ускоряет шаг. Не отставая, Фаюнин убегает за ним.

Мосальский(уже вежливо). Скажите, доктор… Я не очень верю этой лисе. Сюда действительно забегали мыши?

Таланов(в лицо). И крысы, господин офицер.

Перейти на страницу:

Все книги серии Школьная библиотека (Детская литература)

Возмездие
Возмездие

Музыка Блока, родившаяся на рубеже двух эпох, вобрала в себя и приятие страшного мира с его мученьями и гибелью, и зачарованность странным миром, «закутанным в цветной туман». С нею явились неизбывная отзывчивость и небывалая ответственность поэта, восприимчивость к мировой боли, предвосхищение катастрофы, предчувствие неизбежного возмездия. Александр Блок — откровение для многих читательских поколений.«Самое удобное измерять наш символизм градусами поэзии Блока. Это живая ртуть, у него и тепло и холодно, а там всегда жарко. Блок развивался нормально — из мальчика, начитавшегося Соловьева и Фета, он стал русским романтиком, умудренным германскими и английскими братьями, и, наконец, русским поэтом, который осуществил заветную мечту Пушкина — в просвещении стать с веком наравне.Блоком мы измеряли прошлое, как землемер разграфляет тонкой сеткой на участки необозримые поля. Через Блока мы видели и Пушкина, и Гете, и Боратынского, и Новалиса, но в новом порядке, ибо все они предстали нам как притоки несущейся вдаль русской поэзии, единой и не оскудевающей в вечном движении.»Осип Мандельштам

Александр Александрович Блок , Александр Блок

Кино / Проза / Русская классическая проза / Прочее / Современная проза

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги