Нашествие

Он, как перышко, поворачивает Кокорышкина спиной к двери и ведет его вытянутой рукой. Они уходят ритмично, как в танце, нога в ногу и глаза в глаза. Кокорышкин не сопротивляется, он только очень боится наступить на ногу Шпурре. Процентов на тридцать пять он уже умер. При выходе его, как дитя, перенимает рослый динстфельдфебель. Затем карьера Семена Ильича идет много быстрее. Откуда-то сквозь стену доносится его сдавленный и, скорее всего, удивленный вопль: «Николай Сергеевич!» И все стихает. Самый выстрел похож на то, будто кто-то гулко кашлянул на улице. В ту же минуту, покусывая усы, возвращается Фаюнин. Он с первого взгляда понимает все.

Фаюнин(поискав глазами). Тут у меня старичок был такой. Где ж это он?

Гость-лошадь(в октаву). Прекратился старичок.

Мосальский(нервно поламывая пальцы). Пустили бы какую-нибудь музыку, господа.

Кто-то запускает аристон. Погромыхивая на стертых валах, звучит полька-пиччикато. Шпурре вернулся.

Шпурре. Уфф! (И, странно, из него выходил дым при этом.) Он… пошел… домой. (С юмором.) Немножко!

Мосальский(тихо). Das war eine alte russishe Redensart[14].

Мгновение Шпурре быковато молчит, потом разражается громовым смехом. Тогда уже и все начинают подсмеиваться над блистательной неудачей Кокорышкина.

Шпурре(хохоча). Redensart? Ha, Trottel![15]

Входят три немецких офицера. Фаюнин аплодирует, гости следуют его примеру. На губах переднего офицера родится язвительная усмешка.

Первый офицер. Das ist ja das reinste Paradies[16].

Второй офицер. Sofern's, im Paradies Bordelle gibt[17].

Третий офицер (явно под хмельком). Aber es scheint, wir sind in die Abteilung für Pferde geraten[18].

Они залпом и металлически смеются. Шпурре скосил глаза.

Шпурре(ворчливо). Hier hängt das Bild des Führers, meine Herren![19]

Струхнув, офицеры отходят в сторону. Их привлекает вострушка в бантиках, к неудовольствию толстячка. Мосальский жестом подзывает Фаюнина.

Мосальский. Тебе лично известен весь этот зверинец?

Фаюнин. Помилуйте, Александр Митрофанович. Промышленность, адвокатура-с! Даже бас имеется, только прославиться не успел.

Мосальский. Отвечаешь за благополучие вечера. Шампанское в доме найдется?

Фаюнин. На столе-с. Победы ждут, извиняюсь, али приезжает кто?

Мосальский. Я скажу. Комендант будет через четверть часа. Приглашай к столу.

Фаюнин. Прошу дорогих гостей закусить, чем бог послал.

Орава движется к столу. Влево от кресла, предназначенного для Виббеля, садится Шпурре. Пространство вокруг него знаменательно пусто. Мосальский кладет перед ним часы и стучит ножом о бокал, требуя внимания. Это приходится повторить, так как один офицер через стол рассказывает другому анекдот: «Ach, übrigens… Kennen sie schon den neuen Witz? Also, zu einem Mädchen kommt ein Jude…»[20]. Тот уже хохочет.

Мосальский. Хозяин просит налить бокалы.

В тишине булькает разливаемое вино.

Господин комендант, который уже вышел сюда, поручил мне сказать эту речь. Времени нет, господа, я буду краток. (К Шпурре.) Можно говорить по-русски?

Тот монументально кивает головой.