Нашествие

— Проверьте запоры на «мешках»! За дверью демон; возможно, он попытается прорваться! — Галашше испытывал и ужас, и торжество. Все-таки он выиграл, спасибо отцу Пладде! Ни один мужчина не способен возбудиться без женщины в периоде течки. — Будьте готовы отступить к выходу из подвала и завалить двери, приготовьте там какую-нибудь мебель. Еще: пошлите в казарму, пусть трубят подъем! Всех в строй и сюда — блокировать Управление! И еще… — полицмейстер подергал себя за ус и решил, что лучше перестраховаться, — еще пусть кто-нибудь бежит к Морской стене, доложит обстановку гвардейцам. Если в городе начнутся беспорядки, они должны нам помочь.

Коридор наполнился топотом и звоном, «грачи» привычно исполняли приказы, хотя и довольно странные. Галашше слушал эту «музыку», прикрыв глаза: он большими глотками пил из бутылки. Остановившийся рядом г ним полицейский тактично подождал, пока сосуд опустеет:

— Господин полицмейстер!

— Что еще? — Галашше крякнул и утер усы. — Трубку оставил в кабинете, пусть принесут.

— Господин полицмейстер, городская стража оцепила Управление, мы отрезаны от казарм. Они говорят: приказ бургомистра. С ними еще какие-то люди… Гонцы схвачены, сержант Чатте тоже. Прикажете трубить с крыльца?

Галашше не успел ответить: сверху донеслись треск ломаемой двери, топот и возмущенные крики часовых. Возмущенные и, похоже, предсмертные.

9

Выйдя на крыльцо, «грачи» переглянулись. Все трое улыбались, будто получили по подарку. Да так оно и было: наконец-то есть повод покинуть Иштемшир, оторваться от нудной ежедневной службы. Галашше и правда подарил «сиротам» отпуск, да еще какой! Вессенские леса, зловещие и опасные, преддверие Ада. Поодиночке любому страшно туда отправиться но вместе с друзьями, такими же молодыми и так же хорошо владеющими саблей, что может быть лучше? Ведь они не новобранцы-небесиики, съездят, погуляют да и вернутся со славой в родной Иштемшир.

— Что, в лейтенанты произвели? — предположил подошедший Вик худшее. — Всех сразу?

— Да, но не сейчас, а когда вернемся из Ларрана! — начал было Эшуд, да Леппе пихнул его в бок:

— Тише, не ори. И кстати, а с чего вам понадобилось тащить с собой этого растяпу?

— Пропадет тут один, — пояснил Шели. — Много денег-то дали, Хромой?

Леппе, маскируясь от шатающихся по двору «грачей», высыпал на ладонь содержимое мешочка.

— Не густо, — вынес вердикт Грамми, не дождавшись пересчета. — Сотня хоть есть?

— Восемьдесят с чем-то, я сбился… — Леппе ссыпал золото обратно и спрятал за пазуху. — Не так уж плохо. Три дня туда, три обратно, дней десять, не больше, в Ларране.

— Десять дней в Ларране?.. — пискнул Вик Палассе, но его никто не услышал.

— Что там делать десять дней? — хмыкнул Шели. — Два-три дня, я так думаю. Поговорим с ордынцами, может быть, с тамошними Отцами и назад. Кстати, на обратную дорогу ты тоже зря три дня кладешь: можно ведь не идти, а приплыть как князья, по Копину в Шоссну и до Речного порта. Так что… думаю, нам хватит.

— На что? — мрачно спросил Леппе.

— Будто ты его не понял! — хохотнул Нетоле. — Но давайте об этом потом поругаемся, когда за стены выедем. Пойдемте в казарму, надо кое-каких мелочей в дорогу набрать.

Трое зашагали вдоль Управления к длинному зданию казармы, находившемуся чуть в стороне от площади Шале. Вик, не ожидавший такой прыти, ошалело смотрел им вслед. Наконец Леппе обернулся, продолжая энергично хромать по улице:

— Что стоишь, чучело приютское?! Бегом, ты с нами!

— С вами, так с вами… — пробормотал Палассе, направляясь следом. — Небесникам нас Галашше продал, что ли?

Смахнуть в сумки «мелочи в дорогу» «грачам» было недолго, всего-то туалетные принадлежности, к которым относились сапожные щетки и тряпочки для кокард, смена белья. На том сборы и кончились, остальные пожитки: кое-какие книги, занятные картинки, старое обмундирование да парадные портупеи — тащить с собой не имело смысла. Приятели, конечно, потребовали объяснения стремительным сборам, но Леппе, не имевший на этот счет подробных инструкций от полицмейстера, ответил за всех:

— Галашше дал нам отпуск, и мы уезжаем на юг, к бабушке Эшуда!

— Какая еще бабушка? — перестал бренчать на гитаре «грач», который спал рядом с Нетоле уже несколько лет. — Не слышал ни о какой бабушке. Эшуд, он врет?

— Ну, такая… не совсем моя бабушка… — забормотал чернокожий сержант, торопясь к выходу. — А может, и моя. Поедем в Никею и все узнаем.

— Это ты зря брякнул про Никею, — уже снаружи сказал ему Клэс. — Мало ли где у тебя могла найтись бабушка? Может, в Соше.

— Ты на меня посмотри повнимательней, — вздохнул Эшуд. — Ближе Никеи меня никто внуком не признает, если не считать черных бродяг из Заречья.

Вик что-то бормотал про себя, но решил пока ничего не спрашивать, чтобы прежде времени не расстраиваться. Он брел последним, не глядя по сторонам. «Грачи» пересекали затихающие к ночи кварталы: Белый, Рынок, вот и Монета. Леппе, несмотря на хромоту, старавшийся всегда быть впереди, высмотрел первую же работающую лавочку:

— Вон! Все же они молодцы, что совсем не закрываются. Чегишаи так не делают.