Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь

Интересную информацию сообщает по данному вопросу «Мазуринский летописец». Там четко указывается количество дружинников, отпущенных ханом на волю, – пять. «Батый же похвали Еупатия и повеле отдати тело Еупатиево воином 5-ти человеком, прежде помянутым, и отпусти их с телом Еупатиевым на Рязань» (т. 31, с. 70). Получается, что из всей дружины Коловрата уцелело только пять человек, которые попали в плен во время боя и были допрошены ханом.

Но оговорюсь сразу, это просто моя версия произошедших событий.

Памятник Евпатию Коловрату в Рязани

Скульптор О. Седов. Фото автора

* * *

Разберем некоторые аспекты сражения. О том, что русская атака была неожиданной и вызвала страшную неразбериху во вражеском стане, чётко прописано в «Повести о разорении Рязани Батыем»: «И внезапно напали на станы Батыевы. И начали сечь без милости, и смешалися все полки татарские. И стали татары точно пьяные или безумные». Фраза о пьяных и безумных очень точно передаёт ту жуткую панику, которая охватила всю монгольскую ставку, начиная от хана и заканчивая простым нукером. Это в свою очередь свидетельствует о том, что хваленая монгольская разведка дала очередной сбой, а дозоры и караулы проглядели атаку. Произошла она либо ночью, либо перед рассветом, когда часовых сильнее всего клонит в сон.

Другая интересная фраза из текста «Повести» звучит так: «Почудилось татарам, что мертвые восстали». Это можно объяснить тем, что дружина Коловрата сражалась под рязанским стягом. Поэтому можно понять Батыя и его воинов, когда над вражеской ратью они увидели стяг Рязани, от которой оставили «дым и пепел», а население либо пленили, либо вырезали.

Знаменитый поединок рязанского боярина с Хостоврулом прямо указывает на то, что в бой вступила личная гвардия джихангира: «И послал шурича своего Хостоврула на Евпатия, а с ним сильные полки татарские. Хостоврул же похвалился перед царем, обещал привести к царю Евпатия живого. И обступили Евпатия сильные полки татарские, стремясь его взять живым». Именно акцент на том, что полки были «сильные», позволяет предположить, что гвардейцы вступили в бой, когда ситуация стала критической и всё повисло на волоске. Да и ханский шурин бахвалился не просто так, а чувствуя за собой силу. Сам же бой между Коловратом и монгольским багатуром описан так, как будто автор «Повести» расспрашивал очевидца события. Вполне возможно, что немногие ратники, выжившие в этой бойне, впоследствии рассказывали о поединке, и эти рассказы, затем передававшиеся из поколения в поколение, записал рязанский книжник: «И съехался Хостоврул с Евпатием. Евпатий же был исполин силою и рассек Хостоврула на-полы до седла». Именно этот богатырский удар русского воеводы и поверг орду в состояние ступора.

Дальнейший текст «Повести» свидетельствует, во имя чего вся эта атака затевалась: «Евпатий же, насквозь проезжая сильные полки татарские, бил их нещадно. И ездил средь полков татарских так храбро и мужественно, что и сам царь устрашился». Вот оно, главное! Фраза «насквозь проезжая» может свидетельствовать только об одном – воевода прорывался к хану через строй монгольских отрядов, которые старались преградить ему дорогу, но успеха не имели. И то, что он храбро и мужественно «ездил средь полков татарских… и сам царь устрашился», прямо свидетельствует о том, что Коловрат едва не прорвался к Батыю, чем насмерть перепугал самого джихангира. Риторическая редакция «Повести» указывает на это конкретно: «Сам же той Евпатий бяше исполин и многих великих силою и любимых Батыем смерти предаде, и в мале самого нечестиваго своима рукама не ял, но множество безсерменскаго воинства убиша» (с. 397). Были у хана основания для паники.