Читаем Нашествие. Пепел Клааса полностью

Однако и в кестлеровской цитате есть определенные моменты для того, чтобы задуматься и не принимать это сообщение буквально. Смотрите сами: где сражались эти германцы? На Ближнем Востоке, то есть некие «германцы» (специально беру в кавычки) пришли с востока на земли Европы. Они, эти люди с Востока, названы германцами. Но о каких все-таки германцах может идти речь? О германцах, под которыми мы понимаем собственно современных германцев, т. е. немцев, или «германцы» - это некие восточные племена, первоначально носившие это название? Здесь вполне вероятен второй вариант, т. е. эти «германцы» - семиты-захватчики, прибывшие из Малой Азии или Ближнего Востока в Центральную Европу. Здесь они взяли наложниц из местных племен и передали через их общих детей название местным германоязычным племенам. Таким образом, данная гипотеза как раз и показывает механизм происхождения названия «Германия».

А теперь возьмем для другого примера язык бретонцев (полуостров Бретань во Франции), чьи предки пришли на материк из Британии. Этот язык имеет четыре основных диалекта. Три из них близки друг другу, а вот четвертый, ваннский, резко отличен от остальных. Возможно, не случайно в 1744 году, автор бретонского словаря из Армерье писал, что ваннский диалект «ближе всего к еврейскому языку». Но в действительности влияние на формирование ваннского диалекта оказали авары или пеласги. Просто к тому времени давно исчезли носители семитских языков: семиты-авары и семиты-пеласги, а арабы были изгнаны с европейского континента. Вот поэтому-то и сравнили ваннский диалект с еврейским языком, единственным сохранившимся семитским языком в Европе.

Наконец, - странный обычай у кельтов, заключавшийся в украшении своих жилищ головами убитых врагов. Этот обычай держался до Средневековья, т. е., по АВ, в течение первых веков после семитского нашествия. Аналогичный обычай был только лишь у крымских тавров, которые по альтернативной версии (об этом в книге «Хазарское безумие») в своей основе были семитами.


ИРЛАНДСКИЕ ТАЙНЫ


К.-Ж. Гюйонварх и Ф. Леру в работе «Кельтская цивилизация» писали: «Ирландцы сами подделывали еврейские, египетские или даже греческие генеалогии, которые оправдывали родство Ирландии и Палестины». Из этих строк нетрудно сделать вывод о наличии в древних ирландских родословных семитских корней, которые ученые посчитали раннесредневековыми монастырскими выдумками. Действительно, выдумок было много, но и встречались как крупицы, так и целые пласты правды. Насколько правдивы древние генеалогии, судить из двадцать первого века сложно. Но не отметить такой факт все же нельзя.

Победители, конечно, удерживали под своей властью и Британию. Именно отсюда и идет в ТВ версия о римском владычестве над туманным Альбионом. Впрочем, римляне (но не из ТВ) были и на земле Ирландии, хотя об этом нет письменных сведений. Но в 1996 году к северу от Дублина был обнаружен римский форт.

Длительного многовекового господства «римлян» над Британией, как это утверждает традиционная история, конечно же, не было. Недаром почему-то «римские названия в Англии, в отличие от Галлии, где они сохранились, были утрачены». (Вильям Беккен «Конец Римской Британии: оценка англосаксонских вторжений пятого столетия», с сайта http://britton.narod.ru).

Появившись в Британии за два года до битвы на Каталаунских полях, семиты-пеласги застали уже обосновавшихся здесь немногочисленных семитов-пиктов. Исходя из текста «Англосаксонской хроники» можно предположить о военном столкновении между ними: «Король Вортигерн дал им земли на юго-востоке своих владений с условием, чтобы они сражались против пиктов».

Как уже выше говорилось, по мнению Беды Достопочтимого, пикты пришли из Скифии, т. е. из района Причерноморья (или Приазовья). Но из этого же района пришел скандинавский Один, который по альтернативной версии идентифицируется с прародителем одного из двенадцати еврейских колен Даном. Главной ирландской хроникой является «Книга взятия Ирландии». Согласно этой хронике, историческое повествование начинается во времена потопа, затем следует рассказ о пяти племенах, последовательно захватывавших страну: это потомки Партолона, Немеда, Фир Болг, племена богини Дану и, наконец, сыновья Миля или гойделы.

Традиционная история не может дать разъяснений их этимологии. В лучшем случае, она отмечает не ирландское происхождение имени Partholon, сближая его с латинским Bartholomeus. По другим именам разъяснений нет, разве что отдельные кельтологи отождествляют народ Фир Болг с племенем белгов (по АВ это, кстати, действительно так, только у кельтологов белги - кельтское племя, а по АВ белги - это те же булгары, об этом дальше в книге).

Перейти на страницу:

Похожие книги

1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное