Читаем Нашествие. Пепел Клааса полностью

Поэтому бегство троянцев (антов по происхождению) от разгромивших их семитов-пеласгов в район Причерноморья становится обоснованным. Троянцы бежали к своим родичам, с которыми они поддерживали самые тесные экономические и политические отношения. Однако вскоре и в район Причерноморья вторгаются захватчики, эта волна (семиты-авары) шла через район Кавказа. Троянцы вместе со многими местными племенами - булгарами, аланами, готами и др. бегут на запад, в Паннонию.

Теперь продолжим повествование «Книги истории франков». «В то время восстали, как уже часто [ранее случалось], ужасные, злобные аланы против Валентиниана, императора римлян, и остальных народов. Он составил в Риме большое войско, двинулся против них и одержал в сражении решительную победу. Побежденные, они пересекли Дунай, и прибыли в своем бегстве к меотийским болотам. Сказал тогда Валентиниан: «Всякому, кто проникнет в эти болота, и изгонит оттуда сей злой народ, тому буду я выплачивать почетное жалование десять лет». Тогда собрались троянцы, сделали засаду, а в этом они понимали толк, [и] с остальным римским войском ворвались в болота Меотиды, изгнали оттуда и уничтожили силою меча. Тогда дал им император Валентиниан из-за непоколебимой их смелости имя франков, что на аттическом языке значит «дикие».

Этот отрывок прокомментировать сложнее. Бросаются в глаза несуразности текста. Римляне и троянцы чуть ли не через всю Европу гонятся за аланами, достигают их аж в Прикубанье. Троянцы здесь - союзники римлян. Возможно, этот эпизод был навеян безымянному автору событиями, связанными с битвой на Каталаунских полях, когда гунны и их союзники отступили, а после смерти Аттилы некоторые из них вернулись в Причерноморье. Но аланы (как и вестготы, бургунды и франки) были союзником Аэция, а не Аттилы. Хотя время от времени встречаются предположения, что аланы могли сражаться и на стороне Аттилы. Впрочем, история тех лет весьма запутана, вчерашние враги зачастую становились друзьями, а друзья - смертельными врагами. К примеру, Иордан писал о событиях, произошедших до этой знаменательной битвы: «Аэций победоносно воевал с бургундами, мешал расширению везеготских владений, добился поражения франкского короля Хлодиона». А через несколько лет франки, вестготы и бургунды воевали на стороне Аэция.

Битва на Каталаунских полях. Средневековая миниатюра.

Снова вернемся к истории франков: троянцы убивают римских сборщиков налогов, и «когда император услышал это, он, выйдя из себя от гнева, приказал составить войско, состоявшее из римлян и других народов, передал верховное командование [над ним] Арестарку и двинул войска против франков. Там же, однако, произошла жестокая битва между обоими народами. В конце концов, франки осознали, что они уступают такому большому войску и отошли с очень тяжелыми потерями; и Приам, храбрейший из них, погиб там. Они покинули Сикамбрию, прибыли к лежащим, на отдаленнейших [местах по] Рейну городам Германии и с своими предводителями Маркомиром, сыном Приама, и Сунно, сыном Антенора, поселились там; здесь жили они долгие годы. После смерти Сунно пришли они к заключению, последовав примеру остальных народов, выбрать себе короля. И Фарамир посоветовал им это, и таким образом они выбрали его сына, Фарамунда, своим королем с вьющимися волосами. Тогда же появились у них впервые и законы, выработанные старейшинами племени, именами Визоваст, Визогаст, Арогаст и Салегаст в местах Ботхагм, Салехагм, и Видехагм, по ту сторону Рейна.

После смерти короля Фарамунда избрали они королем с вьющимися волосами его сына Хлодиона в государстве его отца. С этого времени стали правилом короли с вьющимися [волосами]».

Сколько же лет было Приаму? Второй момент: Фарамир - славянское имя, зато имя его сына - Фарамунд, скорее уже гунно-угорское. Но я не исключаю возможности, что здесь речь идет лишь об одном человеке, чье имя по-славянски звучит как Фарамир, а по-угорски - Фарамунд. По прошествии нескольких сот лет до безымянного автора текста «Книги» дошли два варианта одного имени, которое он посчитал принадлежащим двум разным людям. Так и появились отец с сыном вместо одного исторического персонажа.

Но это имена вождей, имена же простых троянцев нам неизвестны. На новых землях, куда переселились троянцы, скорее всего, они смешались с местными германскими племенами, образовав франкскую общность. Фарамунд был дедом Меровея, от имени которого и пошло название династии Меровингов. Эту династию называют династией королей с длинными волосами. Если кто-то из членов династии отказывался от претензий на престол, он обрезал свои волосы. Однако в приведенном отрывке вместо короля с длинными волосами в переводе стоит король с вьющимися волосами. Вьющиеся волосы чаще бывают у южан, тех же семитов.

Последний Меровинг, картина Э.В. Люмине (XIX в.)

Перейти на страницу:

Похожие книги

1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное