Читаем Нашествие. Пепел Клааса полностью

В этом отрывке отметим, что «Хильдерик, сын Меровея, начал с невероятной разнузданностью издеваться над дочерьми франков, чьим господином он был». Нельзя, конечно, утверждать, что текст говорит о том, что Хильдерик был чужим, пришлым правителем для народа франков, но и нельзя не задуматься над таким вариантом.

После бегства Хильдерика новым правителем у франков стал римлянин Эгидий, который начал притеснять франков еще сильнее. Я думаю, что франки вполне могли позвать на правление чужака Эгидия вместо франка по материнской линии (но не по отцовской) Хильдерика. Завоеватели имели привычку брать в наложницы жен и дочерей убитых местных вождей. Их потомки становились новыми вождями у порабощенных семитами племен.

Внуком Меровея был знаменитый Хлодвиг, основатель франкского государства. Однако имя франкского короля переведено на русский язык несколько однобоко. По-французски и по-английски он Clovis, а по-испански и итальянски - Clodoveo, и лишь по-немецки - Chlodwig.

Хлодвиг и его семья. Миниатюра из Больших французских хроник, XIV в. Обратите внимание на изображения Хлодвига и его супруги Клотильды Бургундской. Маленького роста, тщедушный, с длинным носом Хлодвиг производит не очень приятное впечатление в отличие от симпатичной, рослой и белокурой Клотильды. Кем она была в действительности? Дочерью бургундского вождя, убитого захватчиками или полукровкой, дочерью семитского вождя и взятой в наложницы бургундки? Хлодвиг поделил свое королевство меж четырех сыновей, троих младших - сыновей Клотильды - мы видим на этом изображении. А старший сын был от другой женщины: «Но у него уже был сын, по имени Теодорих, от наложницы» (Г. Турский).

По-латыни имя писалось различно: Chlodovechus, Chlodoveus, Hindowicus, Ludovicus - то же, что Louis. То есть, Хлодвиг - это Людовик, Людвиг, Луи и т. д., здесь, как видите, потеряна первая буква имени. Но, может быть, и не потеряна, а наоборот, латинская буква -c- появилась позднее? Хлодвиг - имя, как считается, немецкого корня. Однако можно вспомнить и римское императорское имя Клавдий - Claudius (хромой). Есть ли какая-нибудь взаимосвязь между этими именами? В любом случае нельзя не отметить их фонетическую близость. Но что интересно, французский и английский варианты этого имени - Clovis, убрав первую лишнюю букву, получаем: Lovis. Но это же семитское имя Леви! Хлодвиг, он же Леви…

Другим источником по истории ранних франков является книга Григория Турского «История франков». Вот что он пишет: «Многие же передают, что те же самые франки пришли из Паннонии и прежде всего заселили берега Рейна. Затем отсюда они перешли Рейн, прошли Торингию и там по округам и областям избрали себе длинноволосых королей из своих первых, так сказать, более знатных родов. Позже это было подтверждено победами Хлодвига [над ними], о чем мы расскажем в дальнейшем. В Консульских фастах мы читаем, что Теодомер, король франков, сын Рихимера, и мать его Асцила пали от меча. Говорят также, что тогда королем у франков был Хлогион».

И здесь мы видим, что вначале франки жили в Паннонии. Появляются три имени первых франкских королей: Рихимер, его сын Теодомер и Хлогион. Без сомнения, этот Хлогион выведен в «Книге истории франков» под именем Хлодиона, сына Фарамунда. Хлодион был отцом Меровея. Фредегар в своей «Хронике» называет Теодомера отцом Хлодиона.

Итак, по одному варианту отцом Хлодиона=Хлогиона был Фарамунд, по другому Теодомер. Мне не встречались тексты, где бы отождествлялись Фарамунд с Теодомером, а между тем, если всмотреться в эти имена, то можно увидеть, что они идентичны. Судите сами. Оба имени состоят из двух частей. Вторые их части: -мунд, -мер столь же идентичны, как и окончания чуть выше упоминавшихся имен Фарамир и Фарамунд. А если учесть, что буквы -т- и -ф- переходят друг в друга (к примеру, Теодор, Феодор), то можно увидеть и близость первых частей этих имен. При этом нетрудно заметить, что имя Фарамунд - производное от Теодомера, но никак не наоборот.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное