Наши дети. Азбука семьи

Только потом, спустя много лет, узнала правду: у Гоши закончились собственные стихи, а общение ему надо было как-то продолжать. Кроме поэтической, другой зацепки не было. Тогда он стал искать стихи в Интернете – брал чужие, которые нравились, не поэтов, просто любителей, – переписывал там что-то по-своему, коверкал слова, чтобы текст стал похожим на его собственный, и отправлял. А я, ни о чем не подозревая, делала сизифов труд.

А в один прекрасный день после недель переписки я вдруг услышала, как Даша Большая с кем-то ругается по телефону:

– Гынжу, ты дурак?! Я никуда не поеду, это другой конец Москвы.

Что говорил собеседник, я не слышала, но напряглась: тогда еще боялась отпускать Дашу куда-то одну.

– Тебе надо, ты и приезжай! – крикнула Даша в ярости и повесила трубку.

– Что случилось? – спросила я.

– Гоша этот, – она не на шутку злилась, – дал мне вчера толстовку свою потаскать, а сегодня она ему срочно понадобилась! Ну не больной?!

– Толстовка его?

– Да!

– Имеет право, – заметила я, пытаясь сообразить, откуда у Гоши так много модной подростковой одежды, которую он раздает налево-направо, – это его вещь. Что вы решили?

– Не знаю!

– Он собирается приехать к тебе за толстовкой? Если нужно, я могу написать ему наш адрес и как добраться.

– Делай, что хочешь!

Тогда я еще не знала, что Гоша поставил себе цель сблизиться с нашей семьей, а Даша уже ощущала надвигающуюся опасность – словно кто-то покушался на ее личное пространство. Недовольство ребенка казалось мне протестом против детского дома, нежеланием, чтобы его атмосфера просачивалась в дом вместе с ее товарищами по несчастью. Но только отчасти это было правдой. На деле Даша Большая первой почувствовала, что Гоша хочет попасть к нам в семью. Возможно, еще до того, как он сам это осознал.

Подростки-сироты редко признаются, что им нужна семья. Но в то же время самый большой подсознательный страх ребенка – остаться одному. Поэтому даже самые старшие, даже семнадцатилетние, ищут опоры. И только от нас, взрослых, зависит, где и какие отношения они в итоге найдут.

Глава 2

Знакомство

Через пару часов после того, как я скинула Гоше адрес и заказала для него пропуск, раздался звонок в дверь. На пороге стоял ошарашенный молодой человек с вытаращенными от изумления глазами. Оставалось только догадываться, что на него так повлияло – закрытый поселок, таунхаусы, дорогие автомобили под навесами или все это вместе.

– Здравствуйте, – сказал он робко.

А я и не думала после первой встречи, что его можно чем-то смутить.

– Привет, Гоша.

Он долго мялся у порога. Я поняла – стесняется.

– Проходите! – пригласила, и ушла в кухню ставить чайник, оставив его в прихожей одного.

Помню, он минут десять возился в коридоре со своими кроссовками. Потом все-таки решился снять обувь и войти в гостиную. Мысленно я поблагодарила судьбу за то, что Дениса в этот момент не было дома. Чувствительный к запахам – по просьбе мужа я даже парфюмом пользуюсь крайне редко – он раздражается от любого «аромата», который выбивается из его представлений о свежести и чистоте. То, что вошло вместе с Гошей, явно было именно из той категории.

Гоша долго осматривался, словно изучал обстановку и заодно «прикидывал» ее стоимость. Мне стало любопытно, и я незаметно наблюдала за ним из кухни. На лице большого мальчика застыл восторг пятилетнего ребенка. И это было трогательно. Если честно, мне была приятна его реакция: ремонт в доме мы с Денисом делали сами, дизайнеров не нанимали, а материалы для отделки и мебель выбирали самостоятельно. Обстановка получилась скромной, но при этом довольно приятной.

– Вы знаете, Даши сейчас нет дома, – я вышла, наконец, из укрытия, – они с Пупсиком ушли гулять.

– О-о-о, – протянул он неопределенно, – а кто это Пупсик?

– Наша младшая дочь, тоже Даша. Она удочеренная, – объяснила я.

– Это она с вами на обложке книги?! – оживился он.

– Да, она, – я улыбнулась.

– Прико-о-ольно!

Гоша тоже улыбался во весь рот, открыто и искренне. С каждой минутой этот мальчик нравился мне все больше: у него были такие живые удивленные глаза, словно он их только-только открыл и впервые смотрел на мир.

– Ах да, – я чуть не забыла, – Даша оставила для вас толстовку. Лучше сразу положите к себе в рюкзак.

Он послушно забрал вещь со спинки стула. По равнодушному взгляду и движению я поняла, что никакой острой надобности в толстовке у Гоши не было. Тяжело вздохнув, он собрался уходить.

– Гоша, оставайтесь с нами обедать!

– Нет-нет, спасибо! – Он смущенно отказался, но в глазах его читался голодный блеск.

– Не надо стесняться, у нас все свои.

Он еще отнекивался некоторое время, скорее для виду, а потом охотно кивнул.

– Спасибо! Только можете, пожалуйста, говорить мне «ты»?