Наши фиолетовые братья

– Вот так и мы сюда попали, – шепнул Борисов. – Внутренний гиперпереход…

Из боков механизма выдвинулись три пары узловатых железных лап, а над горбатенькой спинкой появилось подобие орудийной башни.

– А вот и конец, – шепнул Матвей.

В этот момент над полем материализовались еще десять или двенадцать механизмов.

– Зачистка в раю, – предположил Шуберт. – Интересно, есть тут другие постояльцы?

– Других не видно, – мрачно ответил Мотя.

– Значит, это за нами…

– Слушай, а не может тут оказаться обратного внутреннего гиперперехода? Ну, наверх… Слоники должны были все предусмотреть! А вдруг аврал и надо срочно что-нибудь там, в рубке, подкорректировать…

– Ты же видел, там все само корректируется.

– Но раз станции нужен экипаж, значит, не все!

– Что ты предлагаешь? Подпрыгнуть на десять метров и проверить, не сработает ли переход в обратном направлении?

– Я боюсь! – пропищала Даша. – Они идут сюда!

Механизмы, точно гигантские стальные пауки, медленно двинулись по полю, вращая башнями.

– Провалиться! – Матвей с досадой хлопнул ладонью по траве.

Борисов удивленно взглянул на лейтенанта и вдруг согласно кивнул.

– Это идея… А ну, хор имени Змея Горыныча, подтяните… – Он откашлялся и зашипел. – Х-х-х-х…

Никаких новых провалов под мокрыми от волнения и жары животами землян не открылось, но на тринадцать единиц металлической смерти их бестолковая симфония «хе-минор» произвела весьма благоприятное впечатление. Механизмы остановились и направили излучатели плоских башен на разведчиков, как будто внимательно вслушиваясь в знакомые звуковые колебания.

– Они целятся или просто слушают? – бледнея от страха, прошептала Даша.

– Не х-х отвлекайся! – потребовал Шуберт. – Продолжаем х-хрипеть и плавно отх-ходим…

– Х-х-х, куда?

– Х-х, назад…

– Х-хорошо…

Стоило разведчикам попятиться, как механизмы тут же вышли из оцепенения и заключили их в плотное кольцо. Теперь землянам не оставалось ничего, кроме как хрипеть до посинения.

Даша прилежно выводила свою партию, зачарованно глядя в сиреневые зрачки излучателей, Матвей хрипел зло и протяжно, а мастер постоянно оглядывался, словно ждал, что откуда-то чудесным образом вот-вот придет помощь. В «раю» становилось все жарче, пересохшие глотки «певцов» то и дело отказывали, но чуда так и не происходило. Борисов наконец махнул рукой и без сил улегся на траву.

– Все. Концерт окончен…

Механизмы пришли в движение, но упрямый Мотя продолжал тянуть свою партию, и это, видимо, не позволяло автоматам привести в исполнение приговор, вынесенный миллион лет назад всем посторонним, проникшим на станцию.

– Да брось ты… – устало посоветовал мастер.

Лейтенант упрямо помотал головой и захрипел с новой силой.

В этот момент что-то изменилось, но разведчики не сразу поняли что. Боевые «пауки» один за другим разворачивали башни назад, и постепенно от землян отвернулись почти все излучатели. Продолжал пялиться только один, но этого могло оказаться вполне достаточно. Когда же голос Матвея окончательно сорвался и над полем наступила зловещая тишина, от группы измученных «х-хористов» отвернулась башня последнего механизма, а стальные лапы всех тринадцати машин нетерпеливо дрогнули и вдруг заработали, унося лязгающую погибель куда-то на другой конец «рая».

– Что это они? – удивилась Дарья.

– Позже обсудим. – Шуберт вскочил на ноги. – Бежим!

Троица понеслась прочь от опасного места, но через десять шагов замерла как вкопанная. Впереди на небольшой высоте материализовался самый настоящий УУ. В полной боевой экипировке, с излучателем, вмонтированным в правый рукав, с парой витых шнуров, уходящих за спину, и в шлеме с тонированным «забралом». Едва вражеский солдат коснулся ногами травы, в воздухе забрезжили силуэты еще десятка таких же воинов, а когда приземлились и они, фиолетовые братья посыпались с неба, как крупный град.

– Вправо! – крикнул мастер, увлекая товарищей за собой.

Земляне, видимо, не представляли для УУ особой ценности, и те не стали ни стрелять, ни догонять убегающих. Причина такого равнодушия выяснилась очень скоро. Прямо перед носом у беглецов, словно шестиногие рысаки, пронеслись местные боевые механизмы, и слева от землян разгорелся жаркий бой.

– Бежим, не оглядывайся! – Матвей схватил Дашу за руку и припустил, обгоняя Шуберта.

Мастер не удовлетворился ролью ведомого и, прибавив темп, скоро вновь вырвался вперед. Он перепрыгнул через какую-то канаву, затем еще одну и, игнорируя предупреждающий оклик Моти, взмыл над третьей.

Глухой удар, казалось, пронесся тугой волной над всем полем. Потерявший ориентиры мастер ошалело сел на пятую точку и поднял плавающий взгляд на догнавших его лейтенантов.

– Я так и думал… – Запыхавшийся Матвей осторожно протянул руку и ощупал невидимую преграду. – Ты как, Шуберт, не ушибся?

– Я… это конец…

– Верно, стена, – согласился Мотя, – невидимая, но довольно прочная. А у тебя неплохо получилось… Всякую музыку слышал, всякие концерты посещал, но чтобы в гонг били головой…

– Ой, Мотя, у него кровь, – забеспокоилась Дарья, присаживаясь рядом с мастером. – Губу разбил…

– Это конец, – повторил Борисов.