Наши фиолетовые братья

— Я не о тебе, а об ученых этих... Знаю я таких исследователей: только на бедность жалуются и военные секреты все норовят кому-нибудь продать... Да и не исключено, что пару-тройку из них Даун еще до полета подкупил.

— Не исключено... — На лице Чана не дрогнул ни один мускул.

— Контролируй лично! — Страшный указал на дверь кабинета.

Когда начальник Генштаба вышел, маршал откинулся на спинку кресла и, пробормотав какое-то ругательство, нажал кнопку коммуникатора.

— Даун? Это я... Какие новости?

— Пока никаких, но скоро будут, — заверил корпрез. — А у вас?

— Ответ тот же...

— Зачем же позвонили?

— Проконтролировать. — Маршал снова ткнул в кнопку, прерывая связь.

Ожидание затягивалось, и это Страшного тревожило. Даже если «Джаггер» действительно стартовал последним, ему уже давно положено было выйти из гиперпространства и присоединиться к остаткам флота ОВКС, ползущим от точки выхода возле Марса к Земле. Если же он этого не делал, значит, на его борту возникли какие-то проблемы...

***

Вызванный серией коротких замыканий пожар охватил почти всю среднюю палубу. Система герметизации отсеков и откачки воздуха заработала с запозданием. Отсутствие демпфера сказалось не только на самочувствии людей, но и на работе корабельной автоматики. Капитан Мищенко выбрался из бассейна и подал руку Ломову.

— Чуть не захлебнулся... — признался каперанг, кашляя от успевшего просочиться со средней палубы дыма. — С демпфером лучше, чем в воде...

— Согласен... — Мищенко обвел взглядом торчащие из воды головы ученых. Кроме него и Ломова, выбираться на «сушу» никто не спешил. У большинства на это просто не было сил.

— О-о!.. — раздался знакомый стон из ближайшей ванны.

Капитан не успел прокомментировать этот звук, поскольку почти сразу послышался плеск и из бассейна выбрался Зинчук.

— Отставить, — остановил Мищенко пошатывающегося, но решительно настроенного сержанта. — Лучше Дуста откачай, он, похоже, утонул слегка...

— Две минуты кислородного голодания для мозга не проблема, — заметил Ломов. — Главное, чтобы сердце заработало...

— Для его мозга и полчаса не проблема, — заметил Зинчук, вынимая хлебореза из ванны. — Дуст, дышать!

— "Рот в рот" надо делать, — подсказал кто-то из бассейна.

Зинчук несколько раз надавил на грудь рядового, и тот исторгнул высокий фонтан воды. Сержант коротко ударил хлебореза кулаком в грудь, и тот судорожно вдохнул.

— Вот так, — удовлетворенно сказал сержант. — Молодец... А то надо же, тонуть вздумал! Без приказа!

— Виноват! — прохрипел хлеборез, лежа вытягиваясь в струнку и отдавая сержанту честь.

— Вольно! — Зинчук поднялся с колен и обернулся к капитану. — Господин капитан, ваше приказание вы...

Он замер, вытаращившись куда-то мимо командира и кашляющего Ломова, в направлении грузового отсека. Мищенко удивленно посмотрел на сержанта, затем проследил за его взглядом и невольно вздрогнул. По коридору, придерживаясь за стенку и тряся головой, словно вытряхивая из нее что-то лишнее, двигался полковник Бугаев.

— Пресеркомфорты штопаные! Дятлы безмозглые! Крысы корабельные!.. — Это были самые мягкие из его ругательств. — Вы из меня панно хотели сделать?! «Бугаев двухмерный»! «Полковник из-под пресса»! «Человек из плоской вселенной»! Абстракционизьм, да?.. Всех похороню!

— Господин полковник! — обрадовался Мищенко. — Вы откуда?!

— Оттуда... — Бугаев указал большим пальцем за спину.

— А там что?

— Трюм, а в нем инопланетная пушка... А в лафете этой пушки — дверца вроде технического люка, и за ней очень темное и тесное помещение, в которое можно забраться, только если тебе угрожает полный каюк. Его, наверное, предусмотрели, чтобы микросхемы в пушке чинить да механизмы смазывать, то есть чтобы туда худосочные технари без скафандров забирались...

— А мы думали — вас смыло...

— Я что, дерьмо, чтобы меня смывало?! — возмутился полковник. — Ты, капитан, думай, что говоришь... иногда!

— Да я не это имел в виду, — смутился Мищенко.

— Ладно... — Бугаев перевел сервоглаз на Ломова. — Ты демпфер приказал отключить?

— А что? — осторожно поинтересовался каперанг.

— Выясняю, кому в морду дать, — дружелюбно пояснил полковник. — Ну так что, тебе?

— Можно и мне. — Ломов снова закашлялся. — А можно Иванову.

— Больных не бью. — Бугаев сочувственно похлопал каперанга по плечу. — Тебе, Лом, надо водки с солью выпить... от кашля...

— Это же от поноса средство, — засомневался Ломов.

— Это от всего, — авторитетно заявил полковник. — Зависит от дозы.

— Слушай, Бугай, а ты еще пару пассажиров там, в грузовом, не видел? — Ломов справился наконец с кашлем. — Перед маневром они вроде бы в той стороне скрылись...

— Видел, — кивнул полковник, — это они меня из лафета вытащили. Бодрые такие, словно и не плющило их! Сами теперь там в пушке ковыряются.

— Исследователи, — фыркнул Мищенко, — недоучки...

— Нет, эти двое вроде ничего, — вступился за ученых Бугаев. — На свое начальство не похожи.

— А что начальство? О-о... — простонал из ванны Калашников. — Как тяжело-о...

— Чего ты стонешь, перегрузки уже закончились! — Ломов презрительно сплюнул в ванну майора.