Наши фиолетовые братья

— Что?.. Как?.. — пробормотал Матвей, не выпуская Дарью и даже, напротив, стараясь сжать ее покрепче.

— "Кореец"! — окликнул Борисов. — Вопрос понятен? Что и как? Отвечай!

— Щас, погоди, начальник... Дай с мыслями соберусь... Вот, блин, счастье-то подвалило!..

— Неужели это мы сделали? Своими двигателями?

— Да какие еще двигатели?! — обозлился кибермозг. — Если бы я их включил, нас бы как блох пришкварило! Тут не иначе приливные силы сработали. Планетку рвало-рвало и разорвало... Вот. Так что пляши, начальник! Ты теперь до-олго жить будешь!

Борисов с минуту посидел в кресле, тупо глядя прямо перед собой, затем сомнамбулически встал и, выйдя на середину помещения, раскинул руки в стороны.

— Ха!.. — выкрикнул он, резко приседая. — Хо!.. — Он снова вскочил на ноги и упер руки в бока. — Ха!..

Матвей с широко раскрытыми глазами выполз из-под антиперегрузочного кресла и рывком подтянул к себе Дарью.

— Мадам! — строго сказал он, запрокидывая ее на спину и изящно отставляя левую пятку назад. — Позвольте!

— Только ради вас! — ответила напарница, опуская руку ему на плечо.

— Танцуют все! — объявил кибермозг. — Утомлее-енная Си-и-игма-а-а с нуль-простра-а-анством проща-а-алась...

***

...Казалось, обезумевшему от счастья «Корейцу» подпевает вся Вселенная.

В обзорном экране проплывали объятые пламенем шарики планет, беззащитными снежинками серебрились глыбы льда, из распечатанных месторождений нефти и газа взвивались праздничные факелы.

Дважды исполнив танго, «Кореец» предложил вальс-бостон, затем просто вальс, затем вальс-оксид и, попотчевав исследователей кадрилью, вернулся к бостону. Борисов все время оставался без пары, но это его не смущало: взяв в руки противень из-под поросенка, он вальсировал по рубке с таким вдохновением, словно участвовал в танцевальном конкурсе с призовым фондом в миллиард.

Наплясавшись до изнеможения, Шуберт рухнул в кресло и посмотрел на экраны. Зрелище за бортом было, безусловно, красивым, но мрачноватым. Последние планеты окончательно срывались с орбит и либо пикировали на звезду, либо медленно уходили в космос, навечно покрываясь вздыбленными гребнями ледников.

«Корейца», несравненно более легкого, но все же включенного в общую гравитационную систему, неумолимо тянуло к звезде. Расстояние между кораблем и бушующей короной уже сократилось до одной трети астрономической единицы. Пока это было не фатально, исправительно-трудовые поселения на Меркурии находились в еще большей близости от Солнца, однако наступила пора принимать решение. Собственно, решение у Шуберта было только одно, и он его давно уже принял.

— "Кореец"! — позвал Борисов. — Как самочувствие?

— Ништяк! — радостно отозвался кибермозг.

— Понятно... Точку входа-выхода рассчитать сможешь?

— Легко.

— А если ошибешься?

— Не ошибается тот, кто ничего не делает, мастер.

— Ты мне это брось! Не хватало еще внутри какой-нибудь планеты финишировать. С гиперпространством шутки плохи, «Кореец»!

— Смею заметить, мастер, искусственному интеллекту чувство юмора не присуще.

— Как ты меня достал!.. Проверь все как следует. Пересчитай координаты еще раз, и...

— Сделано, мастер, — ответил кибермозг, прежде чем Шуберт успел закончить.

— Да ты и не проверял ничего! — возмутился Борисов.

— Конечно, нет. Я вам что, семижильный? Рабство у нас, слава богу, уже отменили. На всей территории Федерации.

— Эх-х!.. Рискнуть, что ли?.. Довериться этому хламу... Да музыку-то выключи! — прикрикнул Шуберт. — И вы... — буркнул он, обращаясь к Матвею и Дарье, слипшимся в хореографическом экстазе. — Натискаетесь еще! По местам. Прыгать будем, понятно? Хотя куда?.. Черт его знает. С этим баламутом не угадаешь... «Кореец»!

— Аиньки!

— У тебя все готово?

— Зачем два раза переспрашивать?

— Фу ты, обормот... Ну, давай тогда. Точка выхода — сектор «Земля». Да не промахнись смотри!

Бывшие дежурные — с поста их никто не снимал, однако сам пост прекратил свое существование, поэтому Дарья и Матвей справедливо полагали себя временно свободными от вахты, — итак, бывшие дежурные, не разжимая объятий, улеглись возле антиперегрузочного кресла и вопросительно воззрились на Борисова.

— Поехали... — вздохнул тот. — Слышал, «Кореец»? Команда «старт»!

— Ну, так бы и говорили, — отозвался кибермозг.

Дарья на мгновение испытала приступ тошноты — то ли от обилия жирной пищи, то ли действительно от перегрузки, в вопросах космоплавания она была не сильна, — но все быстро прошло, и круги перед глазами снова превратились в знакомые лица.

— Уже прилетели? — осведомилась Дарья.

— Приехали! — огрызнулся Борисов, вглядываясь в передний экран. — А куда приехали-то?.. «Кореец»!

— Я здесь, мастер.

— Доложить. У меня галлюцинации?..

— Боюсь, что нет, мастер. Вы действительно наблюдаете конвой из двухсот шестидесяти боевых кораблей. Сто линкоров, сто тяжелых крейсеров, сорок транспортов и двадцать броненосцев. Конвой миновал главную базу флота на Марсе, а также рембазу на Луне и теперь держит курс прямиком к столице Федерации...

— В конвое все наши? — с опаской спросил Шуберт.