Наши фиолетовые братья

— И не пушка, а встроенный разрядник, — сказала она капризно. — Вот так из рукава торчал...

— Ничего у него не торчало, — заявил Борисов. — Он был с ружьишком, но почти дохлый. Я его чуть было с собой не привел... — Мастер гордо выпрямился. — В плен...

— А по-моему, у него и то и другое было, — неуверенно пробормотал Матвей. — Я, правда, смутно...

— Вы понимаете, в чем дело? — обратилась Дарья к полковнику.

— Вполне, — сурово отозвался тот.

— Не можем же мы втроем...

— Что можно вдвоем, то можно и втроем, — двусмысленно изрек он и, подав какой-то странный знак, удалился.

В зале повисла гнетущая тишина, и капитан, снова уронив Матвея на пол, гаркнул:

— Что не ясно? Стройсь!!

Десантники пришли в движение, впрочем, ненадолго: спустя мгновение они образовали стену и замерли.

— Кажется, нас расстреливать собираются, — проговорил Борисов, опасливо оглядываясь.

— Этого не может быть, — сказала Дарья. — Здесь же аппаратура дорогостоящая, провода...

— Угум... — мрачно произнес напарник. И протянул Борисову руку:

— Матвей...

— Нашел время! — буркнул тот. — Шуберт...

— Чего?

— Шуберт.

— Чего?..

— Да пошел ты!..

Стало совсем тихо, и Дарья невольно услышала чью-то беседу в коридоре:

— ...гигантского червя гъяди всегда начинаю есть с хвоста. Если есть с головы, он сразу подыхает и портится.

— И что, жрать нельзя уже?

— Почему? Можно. Только он пахнет, как протухшее дерьмо.

— Ой, мне плохо, — простонала Дарья. — Скажите им, чтоб заткнулись.

— Эй! — крикнул капитан. — Потише там!

— Нет, ну если с кетчупом, тогда ничего... — добавили в коридоре шепотом.

— Товьсь! — скомандовал капитан.

Грубые ремни одновременно вжикнули, и в лица троим сидящим на полу уставились пустые зрачки стволов.

— По приговору полевого трибунала... — торжественно объявил офицер.

— Лично я никакого приговора не слышал! — возмутился Борисов. — И вообще я гражданское лицо! Я требую адвоката и последнюю сигарету!

— По приговору полевого трибунала... — раздраженно повторил капитан, но снова был вынужден замолчать.

— Господин капитан! — тревожно позвал какой-то боец, вертевшийся возле гипертерминала.

— Ну? — недовольно обернулся он. — Мы сегодня расстреляем кого-нибудь или нет?!

— Там... там... — боец проглотил воздух, но красноречие от этого к нему не пришло. — Разрешите переключить на громкую связь?

— Разрешаю.

В то же мгновение, без всякой паузы, в зале раздался клекот Анализатора:

— ...не установлено. Общая масса — две тысячи шестьсот один килограмм. Обратите внимание на показатели психомоторики, обратите внимание на аномальный пси-фон, обратите особое внимание на суммарный индекс массы, срочно введите задание на идентификацию...

— Две с половиной тонны существ... — рассеянно молвил Матвей.

— Да у каждого пушка не в пример вашей, — нервно добавил Борисов.

— И защитное поле неизвестной природы, — присовокупила Дарья.

— Вот теперь и поглядим, кто из нас юнга, а кто кок. И кто в какой камбуз попал, — сказал Матвей, ухмыляясь. — Две с половиной тонны!..

— Две шестьсот, — уточнила Дарья.

— Это сколько же «маленьких» получится? — спросил он, игриво толкая ее в бок.

— Даже если «больших», все равно много... — Борисов, почувствовав, что расстрел отменяется, снова осмелел. — Чего стоишь, капитан? Беги, народ собирай! — прикрикнул он. — Вояки! Не верите честным людям?! Вот теперь и носитесь, как ошпаренные кролики, отражайте внезапное нападение!

Офицер озадаченно поморгал и, снова высморкавшись, надел шлем. Что он говорил в микрофон, услышать было невозможно, но бойцы выстроились в колонну и унеслись куда-то по коридору.

В зале осталась лишь пара техников, один из которых успел наполовину разобрать Анализатор. Взявшись за какой-то блок, он мощно вздрогнул и отскочил назад. От блока во все стороны разлетелись белые искры.

— Это был наш авторедактор, — меланхолично заметил Матвей.

— Как будто не могли по своей сети общаться... — покивала Дарья. — Как теперь с Калашниковым разговаривать будем?

— Да-а, господа военные, — протянул Борисов. — Мне бы ваши проблемы. Пришельцы с пушками, разговоры с Калашниковыми, защитные поля, коки на камбузах... Смех, да и только! Вот я попал, так попал... Одиннадцати планет лишился, под расстрел угодил, да еще и казенный корабль утерял. А мне еще назад как-то добираться...

— Ничего, с Базы бесплатно вывозят, за счет ОВКС, — угрюмо ответил Матвей.

— Либо в урне, либо в морозилке, — вздохнула Дарья.

Глава 9

Техники оставили открытыми все каналы связи, и по оперативному залу заметались многочисленные реплики рвущихся в бой воинов. В основном это были идиомы и вариации на тему уже устоявшихся бранных слов. Будь исправен авторедактор, в бункере стояла бы гробовая тишина. В целом было понятно, что отряд преследует подразделение неприятеля, который, уклонившись от боестолкновения, организованно отходит на юг.

— К тоннелю рвутся, гады! — Борисов с досадой хлопнул ладонью по колену. — Плакали мои денежки!

— Ты о чем, Бетховен? — Матвей заинтересованно обернулся к мастеру.

— Шуберт я, Шуберт Иванович! — Борисов сложил руки на груди и нахмурился.