Наши границы

– Мы познакомились в спортивном лагере. Ты был самым красивым парнем, да и всегда останешься таким. Забавно, что первая наша встреча произошла тогда, когда ты был без своего сердца – без Грейс. Я увидела тебя таким, какой ты являешься вдали от неё и, Боже, было больно признавать, что тебе лучше с ней. Но это не помешала мне влюбиться в тебя… я вечно крутилась вокруг тебя, пытаясь заставить тебя заметить меня не как друга, а как девушку, но все было напрасно. Знал бы ты, как сильно мне было больно, и насколько сильно я возненавидела ту, что видела только по фотографиям, которые ты мне показывал перед сном, когда клал её фото под подушку и рассказывал мне ваши приключения. Как же я тогда безумно хотела стать Грейс. И вот я поступаю в Принстон и тут – ты. Иисусе, я думала, что это – судьба. Ровно неделю мы были вдвоём. Ходили в парк, в кинотеатр, в кафе, играли в приставку. А потом приехала Грейс и бум – меня уже нет. Нет, я была, но не на первом месте. Как же я ненавидела Грейс, потому что я видела почему, ты её любил. Да, она классный капитан, хорошая подруга, пусть и сучка, простите святой отец. Я хочу попросить у тебя прощение, Алан, за то, что моя любовь к тебе сделала меня слабее. В последний раз, когда я тебя видела, ты сказал мне то, что я должна была услышать давно. Поэтому теперь ты должен знать, что я не ненавижу Грейс. Она классная, и кто, как не ты, знает об этом. Алан, спасибо тебе за то, что разрешил мне влюбиться в тебя…

Каждый смог что-то сказать от себя в память тому, в честь кого мы здесь все собрались. Плавно очередь закончилась, а священник оповестил нас, что через десять минут мы должны будем «отпустить» Алана. И все в этот момент посмотрели на того, кто ещё не сказал ни слова с начала панихиды. И этот человек – я. Когда десятки пар глаз устремились в мою сторону, мне стало страшно от самой идеи выйти вперёд. Я не смогу, и я знаю это. Но они так не думали. В поиске помощи я судорожно скользила глазами по толпе людей. Дедушка кивнул мне, подняв кулак вверх. Он верит в меня. Бабушка ответила мне тем же, нежно улыбнувшись. Она тоже верит в меня. Диего, Мария и Ром шепнули слова поддержки. Они также верят в меня. Оливер, Саманта, Донна и родители Алана улыбнулись мне. Они верят в меня. И последний человек, чья поддержка мне нужна была сейчас, наверное, больше всего, была Полли. Она стояла в самом конце и смотрела прямо мне в глаза. Усмехнувшись моей трусостью, она указала взглядом на пустующее место, которое так и ждёт меня, рядом с гробом и шепнула:

– Ты сможешь, трусиха.

И я смогла. Взяв цветок, я встала лицом к мемориалу, где была его фотография, чтобы обращаться именно к Алану. Прочистила горло и начала:

– Вы когда-нибудь теряли человека? Не просто человека, с которым вы сидели за одной партой на уроке химии или который уступил тебе место в метро. Близкого человека. Если да, то вы точно знаете это чувство пустоты, будто кто-то вырвал ваше сердце, печень, почку, желудок – разницы нет, потому что в конечном итоге вы всё равно останетесь без частички себя. И этот кто-то, что внедрился в ваш организм и разрушил вас, – тот самый человек. Тот, с кем вы были вместе и в горе, и в радости. Тот, с кем ты мог поговорить обо всём, не беспокоясь о том, что тебя осудят. Тот, кто был с тобой всегда, и пусть не рядом, но в голове, в сердце он был. А теперь его не стало. Ваша жизнь больше не будет такой как прежде, потому что нет этого пазла, без которого картина потеряла все краски. И тогда в душе наступает зима после долгого лета. Ничего больше не будет вас греть.