Наши хрупкие надежды

Адам никому не доверяет, раз везет в школу ребенка сам, а не позволяет сыну садиться в школьный автобус. Думаю, правильно и делает. Доверять никому нельзя.

В моем мозгу с бешеной скоростью всплывают флэшбеки прошлой ночи, когда я вхожу в свою конуру. Адам убил человека ради меня. Если бы его не было, смогла бы я долго сражаться или бы стала одной из жертв домогательств?

Бегом иду принимать ванну, чтобы смыть ужас адской ночи.

***

Весь день я сидела дома, даже позвонила в академию, сказав, что не приду на работу. Но дома оставаться не планирую. Сегодня у нас должно состояться свидание с Адамом. Я уже собираюсь и выхожу из квартиры, как прямо на лестничной площадке сталкиваюсь с ним. Чарльз стоит рядом, играя во что-то в телефоне.

— Ты уже пришел? Все ведь в силе, да?

— Мы только пришли, и я сразу хотел тебя увидеть. Мишель, мы можем перенести вечер. Я знаю, тебе сейчас тяжело.

— Нет, нет, нет! — протестую я. — Я не хочу оставаться дома. Там все давит. Пойдем, куда планировали, пожалуйста, — умоляю, и Адам нежно берет мою руку и целует.

Он просит Чарльза сесть в машину, а сам тем временем разглядывает меня. Погода чуть холодная, и я решила надеть джинсы клеш и мой любимый черный топ с открытыми плечиками.

В глазах Адама видно сомнение.

— Адам, все в порядке. Пусть этот вечер будет хорошим.

Спустя минуту он кивает, мы садимся в машину и едем в кафе. Всю поездку Адам не отпускает мою руку, что успокаивает мое сердце. Я хочу расспросить, откуда у него пистолет, куда он дел труп. Но сейчас это неважно. Я планирую и хочу узнать Адама. Только его.

8 ГЛАВА МИШЕЛЬ

Мы сидим на втором этаже торгового центра в Макдональде. Возле окна на белом столе лежит раскраска, и Чарльз усердно водит черным карандашом, разукрашивая Бэтмена.

Мы с Адамом сидим рядом, и я начинаю разговор, пока мы ждем заказ.

— Итак, Адам…

Изначально у меня был список всего, что я хотела узнать, а сейчас будто все забыла.

— Кто твой любимый актер? — неожиданно спрашиваю и сама удивляюсь вопросу.

Он ухмыляется и отвечает:

— Это самое важное, что нужно знать обо мне?

Смеюсь и закрываю лицо рукой, но Адам решает ответить:

— Бенедикт Камбербэтч.

Тут я убираю руку и изображаю будто меня тошнит — два пальца в рот.

— Прости, я только что оскорбила твой вкус, — понимаю вдруг я, после сделанного.

— Все нормально. Ну а кто твой?

— Райан Гослинг, — гордо отвечаю я.

— Почему я не удивлен.

Сжимаю губы, и во мне вдруг просыпается серьезность.

— Ладно, если серьезно, Адам, расскажи о себе.

Он поглядывает на сына, усердно занятого Бэтменом и начинает:

— Я родился в Ирландии. В Дублине, но, когда мне было одиннадцать, мы переехали в Нью-Йорк. В школе я не особо хорошо учился, а после подрабатывал… только не смейся, — предупреждает Адам, и во мне бушует большая заинтересованность.

— Я был стриптизером.

После услышанного мои губы раскрываются, а брови высоко поднимаются.

— Адам, когда я думала, что ты удивить меня уже не сможешь, то сильно ошиблась, — шокирована говорю я и смеюсь, а Адам легонько толкает меня в плечо.

— Вообще по образованию я юрист, но никогда не работал в этой сфере. Там, в клубе, я как раз и познакомился с Санни. Она была на девичнике подруги, и я не мог не смотреть на нее. Она была прекрасна.

Я искренне улыбаюсь. Когда-то у Адама была чистая и светлая любовь. Его глаза светятся и смотрят на сына — память о любимом человеке. Я и подумать не могла, что у него может быть зависимость. Может, я не думала, что снова столкнусь с этим, или может, я была слишком слаба, чтобы это заметить.

— Мы поженились после того, как узнали, что ждем ребенка. Мне было тогда двадцать пять, а она на год младше.

Я беру его за руку, пытаясь забрать тоску, что у него в душе и отражается на лице.

— Спустя три года мы обоюдно решили развестись, сохранив при этом хорошие отношения. Мы общались, звонили друг другу. Она была прекрасной матерью, мне бы хоть на половину быть таким отцом, как она мамой.

Глаза Адама смотрят в пустоту, я сжимаю его руку крепче и его глаза встречаются с моими.

— Эй, Адам, ты прекрасный родитель. Да, тебе тяжело, но я знаю, что стараешься. Сын будет гордится тобой, — шепчу уже в его губы и понимаю, что еще чуть-чуть — и они соприкоснуться, но тут приносят наш заказ, и мы отстраняемся друг от друга.

Здесь, в Макдональде. В окружении фаст-фуда, проводя время с мужчиной и его ребенком, я чувствую себя в безопасности и впервые кому-то интересной.

АДАМ

Девушка ставит на стол заказанные бургеры и картошку фри. Чарльзу и Мишель коктейли, а мне колу.

— Мама тоже любила коктейли, — неожиданно говорит сын, поглядывая на Мишель и ее коктейль.

На секунду кажется, что Мишель растерялась, услышав это, но тут же улыбнулась.

— А еще что ей нравилось? — спрашивает она, потягивая напиток из трубочки.

— Она разукрашивала со мной и любила смотреть мультики.

— Хочешь, я помогу тебе с Бэтменом?

Я наблюдаю за всем происходящим. Мне одновременно волнительно и спокойно.

— Нет. Бэтмена хочу сам, разукрасим вместе машину.

Чарльз улыбается во все свои зубки, и Мишель улыбается ему в ответ.