Наши любимые дни (ЛП)

— Да, я так не думаю. Но хорошая попытка, — я отложила пульт и погладила его ногу.

— Это стоило всех усилий, не так ли? — спросил он.

— Да, точно.

 

* * *

Этой ночью спала я отвратительно. Я не могла найти удобную позу. Все соприкасалось с татуировкой, и я проклинала себя за решение сделать ее на ребрах.

Перед тем как взошло солнце, я наконец-то отключилась, и Хантер позволил мне поспать до обеда.

— Дерьмо, дерьмовое дерьмо, — сказала я, когда встала.

— Итак, я могу предположить, что заживление тату проходит хорошо? — спросила Рене, появляясь в дверном проеме. Она ухмыльнулась, глядя на меня, как будто это было смешно. Она не была фанаткой тату, в основном из-за того, что была вероятность ошибиться и потребовалась бы медицинская помощь.

— Заткнись, — ответила я, указывая на нее и медленно шаркая в ванную. Мне нужно было обработать татуировку, но от мысли о душе хотелось плакать.

— Так-так, а теперь будь милой с человеком, который принес тебе не только воду и обезболивающее, но еще и эмульсию, чтобы тату заживала быстрее, — она вытащила вещи из-за спины.

Ладно, это было мило.

— И я избавила тебя от Дня домашней работы с Дарой, — сказала она, когда я взяла таблетки и открыла воду, чтобы сделать глоток.

— Ну, это мило. Где Хантер? — я была удивлена, что он еще не пришел меня проверить.

— Что-то не так с «гольфом» Дасти, поэтому все парни во дворе пялятся на двигатель и обсуждают это, как будто на самом деле знают, какого черта они делают.

Я фыркнула в ответ. Хантер мог исправить небольшие поломки в автомобиле, но он не был квалифицированным механиком.

Рене помогла мне зайти в ванную и снять футболку. Я сняла пленку, но сегодня из-под нее сочилось немного красноватой жидкости, которая оказалась на моей футболке.

— Ай, — вырвалось у меня, когда использовала чистое полотенце, чтобы вытереть ее.

— Да, татуировки гадкие. Подожди пока дойдешь до стадии шелушения, — сказала Рене с ухмылкой. Я даже не хочу знать об этом.

В конечном итоге я залезла в душ, но из-за теплой воды все же щипало. К тому времени, как я вышла, Хантер был здесь, держа полотенце для меня.

— Ты понял, что случилось с машиной? — спросила я.

— Думаю да. Мэйс с Дасти поехали в магазин автозапчастей. Как татушка?

Я зашипела сквозь зубы, когда полотенце коснулось моей чувствительной кожи.

— Чудесно, а как твоя?

Он показал плечо, которое блестело от эмульсии, что Рене дала мне. Должно быть, он нанес ее ранее.

Хантер помог мне нанести эмульсию и снова одеться. Боль начинала ослабевать, поэтому я пошла вниз, чтобы посмотреть, что делают остальные.

Мой нос уловил запах свежей выпечки, и я застонала. Я была очень голодна.

— Тебе не позволено издавать такие звуки, когда я не могу остаться с тобой наедине, — прорычал Хантер в мое ухо.

— О, извини, — ответила я невинно и снова издала этот звук.

— У тебя крупные неприятности, — сказал он, когда мы вошли на кухню, где обнаружили Дару в окружении тарелок и подносов с печеньем.

— Ладно, и что же тут происходит? — спросила я. — У вас с Хоуп конкурс на лучшую выпечку? — Это было бы чересчур невероятно. И очень калорийно.

— Нет, у меня просто... желание заниматься выпечкой! — ответила Дара слишком высоким голосом и определенно неестественным. Ее глаза слегка расширились под тенью челки. Я краем глаза взглянула на Хантера, и он пожал плечами. Ладно. С ней что-то не так.

— Угу, — я потянулась за печеньем сникердудл.

— У меня не может быть желания печь? — спросила она, доставая еще один противень печенья из духовки.

— Конечно же, может быть, — ответила я и подтолкнула Хантера, чтобы согласился со мной. Дара улыбнулась, но как-то натянуто. Мы все привыкли к тому, что она была самой организованной, и теперь видеть, что у нее не всегда все хорошо, было своего рода шоком.

Может мне нужно поговорить с ней, пока никого нет. Я задолжала ей за мудрый совет.

Практически читая мои мысли, Хантер сжал мое плечо и вышел на улицу, чтобы посмотреть, что там с машиной. Поскольку Рене работала в клинике, а Джос была внизу в своей комнате, мы с Дарой остались наедине.

— Дара? — спросила я, когда она начала покрывать глазурью невероятно маленькие печеньки.

— Да? — отозвалась она, не отрывая взгляд от печенья.

— Ты в порядке?

Она резко кивнула, и я подошла, чтобы забрать кондитерский мешок из ее рук. Когда она подняла голову, в ее глазах блестели слезы.

— Что случилось? — спросила я, в голове вертелось миллион вариантов, все ужасные.

Моргнув, она резко выдохнула, смахнув челку с лица.

— Мейс хочет пожениться. — В этом доме что-то подмешано в воде?

— И? — спросила я, проглотив все слова, которые хотела произнести, и придержав свое мнение при себе, пока она не рассказала мне, что ее так беспокоило.

— И... я просто... я хочу этого. Я правда хочу. Но... — она сунула руки в карманы своего милого передника, который всегда надевала, когда пекла печенье.

— Но это слишком, верно? Слишком большой шаг, — подсказала я, и она кивнула.

— К тому же у меня просто сумасшедшая семья.