Наши трёхъязычные дети

Объясняла Алеку, почему у нас в розетках стоит (всё ещё) «защита от детей»: малыш-гость может засунуть тонкие пальчики в розетку, его ударит током, может умереть. Алек (растерянно): «А потом? Когда ничего не будет?» Мне ничего не оставалось, как продолжать: «Тогда останется только закопать в землю». (Они ведь уже были на кладбище, о бабушке М. объяснил.) Алек же сказал нечто, что я (поначалу) не поняла: «Станет бэби… Я буду бэби». Я попыталась поправить: вообще-то становятся старше и старше… Оказалось, мысль Алека, оттолкнувшись от темы похорон (смерть бабушки), пошла по другому пути: «А потом снова будет бэби. Бабушка снова будет бэби. Хорошим бэби. А потом… растает [это отголоски сказки о Снегурочке]. А потом снова будет бэби…» Реинкарнация!

М. несколько поумерил мои восторги: он, оказывается, малышам читал книжку о Тибете. Там в основном шла речь о планетах, но и идея о новом рождении упоминалась. Правда, это было уже давно…

Просила Алека не «онемечивать» слово паззл (не выношу, когда немцы говорят «Pusel») – он выдал ещё одну «многоязычную» рифму: паззл – показывал! Радовался рифме и объяснял-оправдывал её: говорят «показывол» – так он слышит редукцию звука в заударном слоге.

Алек в детсаду, раздеваясь, подбирает рифму: «Aussenfenster – Monster… Aussenfenster – Menster…»

5 + 2

Убеждала Алека заниматься. В первый раз прибегла к сильному «взрослому» аргументу: сказала, что, если Алек не будет учиться, не сможет зарабатывать денежки, станет бездомным, будет голодать (как человек, который пару дней назад ночью полчаса рылся в мусорном контейнере). Алек возразил: мы с М. будем его кормить. Пришлось ещё усилить аргументацию: мы будем старенькие, кормить не сможем. Алек сердито потребовал: «Мама! Дай мне подумать!» Дала. Я о смерти говорить не решилась, хоть он и представляет её в гармонизированном варианте; мысль Алека, однако, направилась именно в это русло. Придумал вот что: «Тогда я буду ждать… пока ты снова родишься и папа снова родится». Пришлось раскрыть малоприятные подробности нового рождения: состоится оно не здесь…

На другой день Алек опять вспоминал о смерти. То, чего я начала с некоторых пор опасаться… 23-го, на спектакле огромных кукол, Пётр неожиданно выбрал Аню на роль ребёнка-Христа. А Алек на пути домой зачем-то забежал на детскую площадку и в тёмном углу за урной обнаружил мёртвую птицу (как будто вёл кто…). Ане, так сказать, фортуна подбросила встречу с рождеством-рождением, Алека фатум столкнул лицом к лицу со смертью. Поставлен перед необходимостью размышлять о ней…

М. вывела из себя Анина фраза «I don’t do nothing» (?), с nothing вместо anything: речь обнаруживает глубину необразованности. Звучит как калька с русского. Но Аня в русском часто калькирует немецкую структуру: запросто может сказать: «Я делаю ничего»!

Обескураживающее: Алекова память. Играли в правила дорожного движения. Расставили карты, Алек-полицейский следил, чтоб соблюдались правила, должен был разъяснять нарушителям, за что оштрафованы. Знак «Осторожно, животные» вызвал трудности: Алек забыл слово «животные», назвал их «голодные». В ответ на моё недоумение поправился: «живые» – «расконтаминировал» иначе (как будто животные в его сознании живые + голодные).

Изобрёл новое слово: «апшиби» («другое слово для Gesundheit» [для немецкой параллели русского «Будь здоров!»]). В ответ на вопрос, кто научил этому слову, на полном серьёзе утверждал, что оно ему приснилось. (Похоже, слово произвёл от «апчхи».)

Алек рассказывает сон. Приснился огромный паук, больше Алека. Алек дрался с ним. Потом «открыл глазки – нет паука, только кроватка». Думала – человек-паук. Потом вспомнила – это же из интернета, из рождественского календаря WDR! Флэш-фильм о мухе, пытающейся попасть в гости к обитателям ёлочных игрушек… (Вообще-то практически не допускаем к компьютеру, но недавно, поскольку сын изъявил огромное желание «учиться на компьютере», открыла детскую программу и разрешила поиграть в развивающую игру.) Когда Алек успокоился, отстранил впечатление, утверждал, что не испугался, а геройствовал: подошёл якобы сзади к пауку, ударил палкой.

Как и раньше, закрывает уши от резких громких звуков, даже если и не в непосредственной близости.

«Мама, я нечаянно… как ты сказаешь schwitzen?.. Я нечаянно вспотел в штаниках». Чувство собственного достоинства + изобретательность = эвфемизм.

Рождественский стишок-пародия из детсада:

О Tannenbaum, O Tannenbaum,
Der Opa h"angt am Gartenzaun,
Die Oma ruft die Polizei,
Die Polizei kommt Nackedei…

Оба повторяют, замучили; поняли, что мне надоело, – дразнят повторами.

Алеков рисунок. Карандашом – путаница линий, ручкой – овалы целые и «разбитые», между зубчиками видны птичьи головки. И ещё большая птица. Название Алек захотел дать по-немецки: «Nest, Eier» [ «Гнездо, яйца»].

Аня заговорила о Нине – переходит на немецкий.