Наши трёхъязычные дети

Алек, сев после прогулки (и театра) за игру, на все инструменты выдает одно слово, нечто вроде «талат» – после многих повторов! Да, то, что я переживаю, можно назвать отчаянием.

Чтобы Аня ела, перепробовали всё. Самолётик к ней в рот летал и поезд заходил в «туннель». Звери-птицы просились погреться (после сказок о теремке и рукавичке). Когда выучили песенку о ёлочке, я пела, заменяя «Маленькой ёлочке холодно зимой…» на «Маленькой ложечке холодно зимой… Можно зайти погреться?» и т. д. Наконец попробовали совмещать обучение языку с едой: за каждый глоток я называла слово (из тех, что мы почему-то пропустили: локоть, колено, бровь…). С Аней «урок», как и ужин, прошёл с успехом; Алек же назавтра все слова забыл…

Ещё опробовала рассказ, как разные овощи убивают микробов: у лука резкий голос, вопит; картошка толстая, ходит с палкой, дерётся. Рыба притворяется, что никто не нужен, – микробы сползаются посмотреть, рыба нападает, микробы бегут к выходу.

Анины рисунки – следствие рассказов о «микробах»: похожие на амёб овалы, перечёркнутые извилистыми линиями (ножки «микробов»?).

Наметилась странная особенность: настаивают на неправильно выученных словах. Или играют? Впрочем, скорее, и то, и другое. Алек (пару дней назад изошедшийся в крике, требуя дать «домики») показал «локоть» на… шее; на вопрос, где шея, указал на голову – но уже улыбался; когда отвергла ответ, дотронулся до руки. «Ну, у тебя везде шея. Ты, наверное, жираф?» Смеялся.

Трудности с полами-родами. Алек всё ещё «сама». Аня: «Я написал» / «Анечка написал». Усвоила, что она девочка, а Алек мальчик, говорит об этом убеждённо. На вопрос, кто мама и папа, получили ответ – упрощённый, – что девочка и мальчик. Но когда я спросила, кто Феликс, Амели, Леннарт, Аня ответила без исключений неверно! По-немецки правильно сказала только в одном случае. М. говорит, по картинке называет пол правильно.

Были у врача. Алек не хотел открыть рот для осмотра. Когда Аня открыла, с любопытством заглянул ей в горло вслед за врачом; после этого тоже дал себя обследовать. В награду оба получили Gummib"archen. Дома начали играть в доктора. Неистощимая фантазия! Аня использовала как стетоскоп свою любимую веревочку. Меня удивило, что горло посмотреть она забыла, – я предложила взять ложечку и потребовать открыть рот. Аня ложечку взяла вместе со «стаканчиком» (футлярчик от фотопленки): объяснила, что даёт витамины. Я опять напомнила, что нужно осмотреть горло, – Аня исполнила. На мой вопрос, что там увидела, Аня ответила: «Gummib"archen!» Оказалось самым сильным впечатлением от визита к врачу.

Алековы «локша» (ложка), «кокша» (кошка), «денекся» (денежка), «бумакся» (бумажка), «чакся» (чашка), «глакси» (глазки), «бабоця» (бабочка) и т. п. – почему-то так проще выговорить.

М. говорит, Алек освоил английское «а».

Алек снова забыл цвета. (Просила найти в паззле белое облако – и обнаружила провал в памяти.) Я вышла из себя; Алек плакал; хуже некуда (и моё нетерпение, и его память…). Не нужны ли спецпрепараты при такой памяти? М. такому вопросу ужасается.

«Чаток» – для часов, явная контаминация с цветком.

3 + 2

Казалось, после каникул Алек говорит лучше: всё повторяет, высказывается с охотой и впопад. И вот снова регресс: указывает на воду, а просит сыра. Поправили – настаивает на своём. Ещё раз указали на ошибку – злится, ревёт.

Алеково «аподус» – автобус.

Вместе с М. собирали механического жука – Алек с большим интересом, Аня поначалу отошла, но, в конце концов, «заразившись» Алековой увлечённостью, тоже вернулась к занятию.

Чтобы Алек усвоил пару новых слов, бегала за ним и засовывала в кармашки карточки из «мемори» со зверятами; бегать он всегда рад, потому втянулся в игру.

В первый раз играли в «мемори» по правилам. Оба поняли, что нужно угадать 2 одинаковые карточки, но открывают их без «стратегии». У Ани внимание-память лучше.

То и дело странности в речи Алека: например, назвал сумку «вода»; идея условности слов слишком глубоко запала в голову? Шарик обозвал «лампа», настаивал на своём; между тем М. подслушал, как он, играя с шариком, говорит о нём «балун» (balloon)!

Аня давно говорит полными предложениями, знает много слов – на всех трёх языках.

Язык общения у них немецкий. Если вообще языком пользуются: нередко общаются звуками типа птичьих и звериных. Часть их явно усвоена из мультфильмов о Дональде Даке и т. п. Потому я рада, что сейчас наступила фаза насыщения фильмами. Алек иногда даже просит НЕ ставить фильмы (или выключает их – он это может), просит лучше «песенку». «Песенкой» у них называется сборник детских русских песен. Узнают и заказывают любимые (о двух весёлых гусях – она у Ани под «кодовым названием» «Гуси-лебеди», по сказке; песенку крокодила Гены и Чебурашки; у Ани ещё песня о кузнечике; под «Чунга-чангу» танцуют). До конца сборник, однако, практически никогда не дослушивают, концентрации внимания не хватает. Подпевают разве что отдельные слова: кричат вместе с вороной «кар, кар», с гусями «га, га, га». Правда, Аня повторяет словечки и строчки из песенок.