Наши трёхъязычные дети

Сегодня особенно послушные. Рассказали мне каждый по 3 длинные истории на 3-х языках – одну просто так, одну «для дедушки» и одну «для бабушки Гейл». Аня рассказывала по «книжке», которую сама изготовила, Алек – по чужим книжкам (2 русские – «Середина сосиски» и «Золотой петушок» – мы прочитали уже давно, английскую – «М-р Нос» – недавно). Перед рассказом ему нужно было пару минут сосредоточиться (продумать историю?). О «золотом петушке» он сильно фантазировал. Хорошо поработал, под конец даже устал, закончив, вздохнул с облегчением: «Уфф…»

Устроили себе «поезд» из стульев в коридоре, не хотели идти обедать – пошли, только когда я пригласила в «вагон-ресторан» (а не просто на кухню). Аня поинтересовалась, что за ресторан (выговаривая слово по-французски), как называется. Я, на свою голову, объявила, что английский, – дальше мы играли в английских официанта и клиентов. Алек с Аней были явно возбуждены; говорили бегло. Все получили выраженно английские имена. А Алек назвал себя вымышленным именем «Зангзоуз» (почти Зангези – но от меня они этого точно не слышали!), объяснил, что имя это значит «вода-огонь». К имени прилагался рассказ: Алек описывал, как попеременно заливают воду в ракету и зажигают огонь, в результате этих манипуляций ракета летит; «Зангзоуз», обитающий в ракете, – некто вроде супергероя, намерен передвинуть или потушить солнце («Потомки солнца» / «Сатана мысли» как фантазия пятилетнего!) и зажечь звёзды; и его родственники – тоже не обычные люди: могут поднимать волны на море и т. п. (отголосок сказаний о Калевале и мельнице Сампо? недавно читали).

Потом решили поехать на «поезде» «в Россию». Под предлогом проверки на границе удалось потренировать их в согласовании прилагательных с существительными. (Нет, всё-таки не стыдно за одержимость «тренировками»: надо!)

Любопытное. Я изменила правила игры (бросала мячик, называла слово – отвечать нужно было не местоимением в правильном роде, но прилагательным «большая», «большой» и т. д.). Алек быстро перестроился – Аня нет! Иногда я думаю, что у него многое зависит от твёрдого представления о правилах (если сформировано – ему легче), т. е. он аналитичен. Аня же успехами обязана хорошей памяти, вообще же довольно инерционна…

Сейчас английский впереди. У Ани и оба других языка хороши, разве что русская речь с паузами (начала забывать слова) и как бы скандирующая. У Алека в русском совершенно правильное спряжение (кроме случаев с чередованием). Синтаксис сложный. А вот падежи иногда путает (сейчас непорядок с творительным и предложным). Категория рода плохо работает. В немецком – произвольны артикли, падежи, в сложноподчинённом (немецком) иногда порядок слов неверен.

Алеково точное мышление. Забыл, как называется метла, – пытается дать определение: «короткие прутики с ручкой» (и изображает, как подметают).

Новый мотив в рисунках Ани – кошки. Пристрастие к кошкам – от подруги Нины? К сожалению, Аня часто не слишком самостоятельна.

5 + 9

Ошибки, как будто уже изжитые (неправильные родовые формы глаголов прошедшего времени в русском), снова вернулись. Что это, следствие поездки в Америку? Неужели так будет после каждого визита в другую страну? Так хочется верить, что когда-нибудь речь их станет, наконец, правильной…

Алек: «вижу маленькая бабочка» (!).

Аня сказала «спют», выслушала мою поправку и начала повторять много раз, как бы пытаясь запомнить правильную форму: «Спят. Спят. Спят…»

У Ани после поездки снова всплыло «возьмила».

То, что (у Алека) некоторые неправильности держатся годами, о чём-то говорит; видимо, о том, что поправки малоэффективны. Значит, нужно опять вернуться к специальным играм, стишкам, хотя бы простейшим, импровизированным (как вчера:

В облаках летать хочу,
Захотел – и полечу!
Быстро бегать я могу,
От улитки убегу!).

Наверное, паниковать всё же не надо. Недавно вспомнила рассказ Л., как М. тестировали в билингвальной немецко-русской школе у Бранденбургских ворот. Учителя были в восторге от того, что М. склоняет существительные правильно! В отличие от других претендентов на место в школе. Например, она говорила «на кровати», «под кроватью». Л., делясь со мной впечатлениями, вспоминала о своём недоумении: а как можно иначе сказать?.. У Л. в это время семья существовала как, практически, русская: русский представляли мама и бабушка, папа появлялся нечасто и говорил дома по-русски. Неудивительно, что девочка говорит так же хорошо, как дети в России.

Алек получил в подарок свисток-леденец, играл им всю дорогу до детской площадки – на площадке вдруг обнаружилось, что потерял подарок. Говорит, махнул рукой – вещь исчезла в кустах. Показал кустик. И удалился играть; видимо, не придал пропаже большого значения. Потому я не стала долго искать. Минут через 10 пропавшее нашлось: в кармане курточки! Память…