Наши в Хогвартсе (продолжение) (СИ)

По коридорам замка в слизеринские подземелья они шли со строгими постными лицами, не прикасаясь друг к другу и чинно здороваясь со встречными, в глазах у которых читалось соболезнование — искреннее или притворное. Они не считали нужным обращать на него внимание. Они оба знали — что бы ни случилось, пока они вместе, они переживут всё и всё вынесут назло врагам и вопреки судьбе.

Оказавшись в подземельях, супруги Снейп, наконец, вздохнули свободно. Несмотря на опасность, грозившую обоим, несмотря на врагов, желавших им смерти, они были дома. Северус сходил в гостиную, чтобы убедиться, что без него на факультете соблюдался порядок. Вернувшись, он застал Эйлин за очень важным занятием — она гладила кота, который сидел у неё на руках,тёрся мордой о её ухо и довольно урчал.

— Всё в порядке? — спросила она мужа.

— Да, всё выглядит вполне пристойно. Я пойду доваривать зелье. Сегодня — завершающая стадия.

— Можно, я с тобой? — Эйлин не хотелось оставаться в комнате одной.

— А ты будешь вести себя тихо? — Северус строго взглянул на жену, как на беспокойную студентку, постоянно срывающую уроки.

— Обещаю и клянусь, — торжественно заверила его Эйлин.

— Тогда идём.

Северус был рад тому, что она сама захотела пойти с ним. Ему было спокойнее, когда Эйлин находилась в пределах его прямой видимости. А она, проведя двое суток в больничном крыле, так соскучилась по мужу, что просто не смогла бы усидеть в пустой комнате, пусть даже и в обществе кота. Нет уж, лучше она полюбуется его точными, выверенными движениями, сосредоточенным выражением его лица, этими пальцами, которые так изящно нарезают ингредиенты, а могут…. могут…. Эйлин замечталась, вспоминая, что могут делать эти пальцы. Тряхнув волосами, точно избавляясь от наваждения, она подняла взгляд на его нахмуренные брови, меж которых залегла глубокая складка, появившаяся у него в прошлом году, которую не могли разгладить даже её поцелуи. Эйлин так захотелось прикоснуться к ней губами, что, кажется, это почувствовал даже Северус. Он на миг отвлёкся от зелья, встретился глазами с Эйлин, взглянул на неё вопросительно и увидев, как она слегка качнула головой, снова углубился в работу.

А она вспоминала, как в этом кабинете варила зелье для него. Он лежал здесь, на этом диване, где сейчас сидит она. Лежал и не желал просыпаться. А вдруг у неё ничего не получилось бы, и он так бы и не проснулся? У Эйлин больно сжалось сердце. В сущности, то, что он сейчас стоит перед ней, живой и здоровый — это чудо, настоящее, ничем не замутнённое, сказочное чудо. И не просто живой и здоровый. Он — её мужчина. Любимый и любящий. Самый лучший, самый необходимый, самый-самый…. И если бы он тогда погиб…. Эйлин схватила себя за горло, пытаясь избавиться от сдавившего его спазма и удержать рвущийся наружу стон. Ей не хотелось тревожить Северуса этими своими «если бы». «Всё ведь обошлось, глупая», — уговаривала она себя. «Тогда обошлось, — отвечала она сама себе. — А сейчас ему снова грозит опасность. И если с ним что-то случится….». Эйлин судорожно сглотнула и, тряхнув головой, попыталась отбросить все свои страхи. «Не бойся, и твой страх не сбудется», — мысленно повторила она про себя услышанные когда-то в детстве слова. И снова залюбовалась мужем, занятым варкой зелья.

Она наблюдала за Северусом все два с половиной часа, в течение которых продолжалась работа. Когда жидкость в котле приобрела густо-рубиновый цвет, переливающийся прозрачными всполохами, ещё больше придающими ей сходство с драгоценным камнем, он потушил огонь под котлом, накрыл его крышкой и взмахом волшебной палочки навёл порядок в лаборатории. К утру зелье остынет, и он разольёт его по флаконам. А теперь — спать.

Эйлин поднялась с дивана навстречу мужу. Её рука привычно скользнула к животу, чтобы, как всегда, погладить его, вдруг резко отдёрнулась, как будто обжёгшись и судорожно сжалась в кулак. Эйлин побледнела, глаза её сузились, ноздри раздулись и задрожали. Вдруг она почувствовала, как рука Северуса коснулась её стиснутого кулака, погладила, а после чуть сжала его. Эйлин подняла глаза. В его взгляде было столько любви, нежности и понимания! А ещё в нём была вина за случившееся и твёрдая решимость защитить — любой ценой и от всего. Пальцы Эйлин, стиснутые в кулак, медленно разжались, и она прижалась к Северусу, спрятав лицо у него на груди.

В свои комнаты Северус с Эйлин возвращались, крепко обнявшись, будто боясь отпустить друг друга. Им хватило этих двух дней, чтобы понять — они не могут жить нормальной жизнью по одиночке, не чувствуя рядом присутствия другого.

Лёжа в постели, Снейп обнимал мирно сопящую во сне Эйлин и наслаждался отсутствием пустоты, всю давящую тяжесть которой он испытал, лёжа один в этой самой постели позапрошлой ночью. Той пустоты, что была его привычной спутницей на протяжении большей части его жизни, и которая стала абсолютно невыносима теперь, когда в эту жизнь вошла Эйлин, перевернув всё вверх дном не только в окружающей его действительности, но и в нём самом.