Наши в Хогвартсе (продолжение) (СИ)

Снейп послушно направился за Поппи в палату Эйлин. Его жена сидела на кровати и что-то увлечённо писала и зачёркивала на листе пергамента. Подняв голову на звук открываемой двери, она радостно вскочила и бросилась на шею мужа, не обращая никакого внимания на мадам Помфри. Северуса присутствие колдомедика несколько сковывало, поэтому он не смог проявить обуревавшие его чувства и просто прижал к себе Эйлин, отметив про себя и лёгкость ей тела, и торчащие острые лопатки под своими ладонями. Сердце его при этом болезненно сжалось, а лицо осталось невозмутимым.

Осторожно поставив Эйлин на пол, Северус отвёл её к кровати, усадил на прежнее место и вопросительно воззрился на мадам Помфри, которая тут же приступила к делу:

— Я уже рассказала Эйлин всё, что ей нужно знать. Теперь скажу то, что нужно знать вам обоим. Прежде всего, в течение полугода вам не стоит заводить детей. Постарайтесь не допустить беременности в этот период. Здесь советы, что для этого нужно делать. Ознакомиться с ними нужно вам обоим, — с этими словами мадам Помфри протянула Эйлин тонкую брошюрку, на обложке которой красовалась надпись «Магические способы контрацепции».- Это понятно?

— Разумеется, — процедил Северус. Эйлин молча кивнула.

— И второе. В течение последующих двух недель вам нельзя жить друг с другом, как мужу с женой, — в этом месте мадам Помфри слегка замялась. Всё-таки, школьному колдомедику не доводилось раньше консультировать своих пациентов по таким вопросам, и необходимость говорить на эту тему вслух вызывала у неё некоторое смущение. — Организм Эйлин должен полностью восстановиться. По истечении этого срока она должна прийти ко мне на приём, чтобы я могла убедиться в её полном выздоровлении.

— Хорошо, Поппи, — снова подал голос Снейп.

Эйлин метнула в него быстрый взгляд из-под опущенных ресниц, скромно потупилась и, смущённо улыбнувшись, промурлыкала голосом монашки:

— Мадам Помфри…. Скажите…. Вред моему организму может принести механическое воздействие или оргазм?

Услышав это, Снейп чуть не поперхнулся, а мадам Помфри уставилась на неё, чувствуя, как медленно краснеют её щёки. «Всё-таки, раскованность современной молодёжи граничит с распущенностью», — подумала Поппи, глядя на Эйлин, продолжающую сидеть перед ней со смиренным видом скромницы, а вслух произнесла:

— Разумеется, механическое воздействие. Оргазм вам только на пользу.

— Благодарю вас, мадам Помфри, — Эйлин бросила на мужа многозначительный взгляд смеющихся глаз. Северус сделал строгое лицо и осуждающе покачал головой, мысленно хохоча над выходкой жены.

— Спасибо, Поппи. Мы выполним всё, что вы сказали, — внешне Северус оставался строгим и сосредоточенным. Это успокоило мадам Помфри, уже готовую было обидеться на несерьёзность Эйлин.

— Спасибо, — ещё раз от всей души произнесла Эйлин, выходя из палаты.

Оказавшись на лестнице, ведущей из больничного крыла, супруги Снейп не удержались от долгого поцелуя, сказав с его помощью всё о том, как они соскучились друг без друга. Оторвавшись наконец, от этим жарких манящих губ, Северус прошептал, тяжело дыша:

— Так-то мы выполняем рекомендации мадам Помфри?

— Ты слышал, что она сказала? Оргазм мне не повредит. И тебе не придётся две недели жить монахом — мне есть чем порадовать вас с ним, — Эйлин провела рукой там, где у Северуса под мантией уже стало ощутимо горячо и тесно. Ей было приятно чувствовать себя бесстыжей развратницей, совращающей строгого профессора. Она испытывала наслаждение уже от того, что видела, как у него сводит зубы от желания — страстного, всепоглощающего, непреодолимого. Схватив его за руку, Эйлин потащила его в дальний, практически никем не посещаемый коридор. Лавочка в тёмной нише как будто была создана для тайных свиданий взрослеющих студентов.

Эйлин нетерпеливо толкнула мужа на эту лавочку, распахнула полы его мантии, быстро расстегнула нижние пуговицы сюртука и добралась, наконец, до брюк, в которых желание Северуса уже обозначилось столь явственно и недвусмысленно. Эйлин не стала мучить его, сразу приступив к делу. Он едва успел наложить на них обоих дезиллюминационное и заглушающее заклинание. Несмотря на это, необычность обстановки и возможность появления в коридоре посторонних придавали ощущениям обоих приятную остроту, от которой желание становилось только сильнее. Невозможность застонать вслух усиливала страсть в разы. Быстро доведя мужа до финала, Эйлин и сама испытала от этого такое блаженство, какое приносили ей самые изощрённые его ласки.

Руки Северуса всё ещё крепко прижимали её голову к паху, пальцы путались в её волосах. Их тела всё ещё вздрагивали от пережитых ощущений, когда Эйлин тихонько произнесла:

— Ай-ай-ай, господин профессор…. Как вам не стыдно? В коридоре, чуть ли не на виду у всех…

— Хулиганка. Развратница, — выговаривал он ей нарочито строгим голосом.

Убедившись в том, что коридор пуст, Северус снял заклятия.

— Сам ты похотливый развратник, — Эйлин похохатывала, глядя на то, как Северус быстро устраняет беспорядок в своей одежде.