Наши в Хогвартсе (продолжение) (СИ)

Первым делом заглянув к себе и убедившись, что Эйлин, живая и здоровая, что-то увлечённо пишет, сидя за столом, Северус коснулся губами её виска и отправился в гостиную Слизерина. Поговорив со старостами и убедившись, что на факультете всё в порядке, он вернулся домой и принялся за проверку домашних заданий. «Сегодня — никаких отработок», — решил Северус. Сегодня он проведёт вечер с Эйлин. Для него и так все дни тянулись теперь слишком долго. Он успевал соскучиться по жене ещё до обеда, несмотря на бесконечные уроки, домашние задания, отработки и ещё Мерлин знает, какую кучу всяких дел, больших и маленьких. Все эти дела не мешали Северусу скучать по Эйлин и с нетерпением ждать вечера, чтобы коснуться её, ощутить её тепло, вдохнуть запах её волос и утонуть в мерцании глаз… Он скучал по ней, как мальчишка, в нетерпеливом ожидании ласк и прикосновений, всякий раз будораживших душу и наполнявших её эмоциями, к которым он никак не мог, да и не хотел привыкать.

Северус знал, что она тоже ждёт этих минут, ждёт и скучает по нему. Он до сих пор удивлялся тому, что кто-то может ждать его и по нему скучать. По нему — человеку, на которого всем всегда было наплевать. Разве к этому можно привыкнуть? Северус не думал об этом, скорее, чувствовал её отношение каждой клеточкой своего тела. И это притягивало его к Эйлин и привязывало сильнее всяких слов и размышлений.

И даже сейчас, когда традиционный секс для них находился под запретом, ничто не могло помешать им доводить друг друга до высшей точки исступлёнными ласками, безумной фантазией губ, пальцев и языков. Им было хорошо уже от того, что они были вместе, рядом, что их дыхания сливались, а сердца бились в такт. Если бы Северусу кто-то сказал раньше, что такое возможно — он бы высмеял лжеца. И он был бесконечно благодарен этой девочке за то, что она сумела полностью перевернуть всё его мировоззрение и разрушить понятия, которые он раньше считал для себя незыблемыми.

«Северус, зайдите ко мне сразу после занятий», — гласила записка Мак-Гонагалл, переданная ему домовым эльфом прямо на уроке. Директор пропустила обед и, судя по всему, только что вернулась в замок. Урок этот был на сегодня последним и обещал быть вполне спокойным, как, впрочем, и большинство сдвоенных занятий, на которых присутствовали студенты Райвенкло и Хаффлпаффа. Четвёртый курс был уже достаточно взрослым, чтобы относиться к предмету ответственно и достаточно дружным и сплочённым, чтобы не досаждать друг другу мелкими пакостями. Ум и доброта всегда сочетаются лучше, чем хитрость с безрассудством. Снейпа всегда удивляло, кто только придумал эту систему — сводить на уроках Слизерин с Гриффиндором. Кажется, это «кто-то» терпеть не мог ни студентов, ни преподавателей, обрекая всех на заведомую нервотрёпку. Куда логичней было бы свести Слизерин с Райвенкло, а Гриффиндор с Хаффлпафом. Надо будет предложить это Мак-Гонагалл, мельком подумал Снейп.

Он постарался поскорее завершить урок, дождался, пока последний студент закончит копаться со своей сумкой и наконец-то покинет класс, запер дверь, наложив на неё заклинание и быстрым шагом отправился в кабинет директора. Его чёрная мантия, как и прежде, эффектно развевалась у него за спиной, когда он стремительно шёл по длинному коридору. Эйлин как-то сказала ему, что теперь в его походке и движениях чувствуется величие. Северус не замечал этого, попросту продолжая следовать своим привычкам. Зато это замечали другие. Профессор зельеварения вот уже несколько раз с удивлением ловил на себе нацеленные на него восхищённые взгляды некоторых студенток. Раньше во взглядах, устремлённых на него, он видел лишь страх, презрение, ненависть или брезгливость. И теперь его очень удивляли и раздражали взгляды, полные восхищения, а то и откровенного любования. Драккл их подери, что они напридумывали о нём и вообще, что себе позволяют?! Ненависть, которую испытывали к нему Бёрк, Харт и Флинт, были гораздо привычнее и понятней.

Снейп остановился перед статуей горгульи, заботливо восстановленной вместе со всем остальным замком, и произнёс пароль:

— Шоколадная лягушка.

Кажется, Мак-Гонагалл решила продолжать традиции, заведённые Дамблдором и придумывала дурацкие пароли в стиле покойного директора, чтобы позлить посетителей.

Снейп вошёл в кабинет. Минерва молча указала ему на кресло и, пока он усаживался, установила на дверь Заглушающие чары. Снейп молча ждал Подняв глаза на портрет Дамблдора, он увидел, что рама пуста. Очевидно, Альбус присутствовал при разговоре Мак-Гонагалл с Кингсли и теперь не считал нужным слушать его в пересказе Минервы. Она начала без предисловий:

— Кингсли слышал об организации Шафика. Она была зарегистрирована и получила лицензию, как кружок по изучению Восточной магии с целью её органичного слияния с западной магической традицией. Предполагалось, что её члены возьмут всё лучшее, что есть в Западной и Восточной магии и сделают эти знания достоянием общественности.

— То есть, он знает только это? — бровь Снейпа недовольно поползла вверх.