Наши в Хогвартсе (СИ)

— А обедать будете у себя или в Большом зале?

— Пока нет студентов — здесь, у себя. Почему вас это интересует?

— Думаю, выходить мне в Большой зал или нет?

— А разве вы не едите в Большом зале? — спросил Снейп.

— Не-а, — мотнула головой Алька. — Мне вообще этим летом видеть никого не хотелось.

— И как? — поинтересовался Снейп, — не видели?

— Не-а. Один раз Слагхорна и несколько раз мадам Помфри, когда зелья ей относила.

— И что же, никто не поинтересовался, почему вас нет в Большом зале?

Алька пожала плечами:

— Да если бы я сдохла, они бы этого долго не определили, потому что трупный запах из подземелий не так быстро распространился бы.

Снейп скрипнул зубами.

— Ничего, господин профессор, это хорошо, что меня никто не доставал. Я даже рада. Мне никого не хотелось видеть.

====== Глава 25 ======

До конца лета Алька пользовалась в пределах замка полной свободой. А потом в Хогвартс прибыли брат и сестра Кэрроу, и Алька отправилась в своё добровольное заточение. Впрочем, она не воспринимала это, как заточение. Погода на улице портилась, так что туда её не очень тянуло. У неё были книги и зелья. Ей нужно было самостоятельно пройти всю программу седьмого курса. Времени скучать не было. А самое главное — у неё был Северус. Совсем рядом, за стеной. Она всегда ощущала его близкое присутствие, даже когда его не было в кабинете. От сидения взаперти Алькино чутьё обострилось. Теперь она безошибочно угадывала малейшие нюансы его настроения при первом же взгляде на него. А настроение у Снейпа было далеко не радужным. Порядки, заведённые в школе его соглядатаями — братцем с сестрицей Кэрроу, пытки и наказания, вся эта душная, гнетущая атмосфера насилия и страха, усугублялась всеобщей тайной и не очень, ненавистью и враждебностью по отношению к нему лично. Снейп часто думал, насколько бы тяжелее было ему справляться со всем этим, если бы рядом не было его Эйлин. У него вошло в привычку приходить к ней каждый вечер после тяжёлого дня, чтобы просто посидеть с ней, расслабиться наконец, поговорить либо о случившемся за день, либо о всяких пустяках. Да просто погрузиться в ту атмосферу любви и доброжелательности, которой окружала его эта девочка — единственное живое существо, которое ждало его и тревожилось о нём. Не считая, конечно, его тёзку — кота, который с приездом Снейпа важно перебазировался в директорский кабинет, воображая, по всей видимости, себя главным лицом этого учебного заведения. Алька старалась весь день не думать о Снейпе, усердно штудируя книги и готовя зелья. Но к вечеру нетерпение её нарастало, она всё чаще поглядывала туда, где в стене обычно появлялась потайная дверь. Все её мысли сосредоточивались только на нём, и к его приходу Алька уже сидела, как натянутая струна, готовая со звоном лопнуть от малейшего прикосновения. Но вот Снейп переступал порог её комнаты, и Альку «отпускало». До следующего вечера. Обычно он садился в глубокое кожаное кресло или на диван, в уголке которого по своему обыкновению, устраивалась Алька. Если хотелось — пили чай со сякими вкусностями. Если нет, просто разговаривали. Однажды Алька спросила его:

— Господин профессор. Меня уже давно мучает один вопрос. Только… Я боюсь, что он будет вам неприятен. Вы простите меня, если я вам его задам?

— Постараюсь.

— Если не хотите — не отвечайте на него. Я понимаю, что не имею права лезть к вам в душу. Но только… Вы ведь знаете, что я у вас такое не из любопытства всегда спрашиваю.

— Какое длинное предисловие, — вздохнул Снейп. — Хватит реверансов, давайте уже ваш вопрос.

— Это правда, что вы подслушали и передали Волан-де-Морту пророчество, которое касалось Гарри?

Когда Снейп бледнел, его и без того землистое лицо принимало зеленоватый оттенок. Вот и сейчас Алька заметила на его лице эту зеленоватую бледность и сжалась, понимая, что вопрос причиняет ему боль.

— Да, это правда, — глухо подтвердил Снейп.

— А вы тогда знали, кого конкретно касается это пророчество?

Альке было необходимо выяснить это до конца.

— Нет, конечно. Мне его даже дослушать не удалось.

— А потом, когда вы узнали, что оно касается родителей Гарри — вы обрадовались возможности отомстить им?

В наступившей звенящей тишине, казалось, было слышно, как паук плетёт в уголке свою паутину. Алька смотрела, как лицо Снейпа вновь превращается в безжизненную маску. Он как будто перестал дышать, вперив взгляд в одну точку перед собой. А в его чёрных бездонных глазах снова расплескалась такая боль, от которой у Альки всё внутри похолодело и съёжилось. Она тихонько подошла к креслу, в котором Снейп застыл каменным изваянием, олицетворением нечеловеческой муки, и осторожно тронула его за рукав. Он вздрогнул, будто очнувшись от галлюцинации и медленно перевёл взгляд на Альку.

— Господин профессор… Я снова спросила глупость. Простите меня… — Алька чуть не плакала от чувства вины и сострадания к этому человеку. Ведь она ради него готова была наизнанку вывернуться, только бы оградить его от боли, бед и мук, а получалось, что своими идиотскими вопросами лишь причиняла ему дополнительные страдания.