Наши в Хогвартсе (СИ)

Надо ли говорить, что после всего этого Валерий Викторович подхватил жену в охапку и отвёз её в лучшую германскую психиатрическую клинику. Казалось, что болезнь отступила, не устояв перед опытом немецких психиатров. Алька решила дать ей передышку. В её отсутствие она сунула нос в бизнес своего крёстного. Конечно, разобраться во всех его тонкостях Альке было не под силу. Но, расстраивая сделку за сделкой путём создания всевозможных трудностей и препятствий, Альке удалось существенно пошатнуть репутацию компаний, владельцем которых он являлся. Любой человек будет болезненно реагировать на сокращение собственных доходов, даже если это не приведёт его к бедности. А Алька вошла во вкус, всё больше вникая в нюансы российского бизнеса с его жёсткими законами и правилами. Внушив Валерию Викторовичу мысль о том, что ему необходима новая секретарша с деловой хваткой и знанием английского, Алька устроилась на работу в его офис вскоре сумела стать для него незаменимым человеком. Знание секретов любимого крёстного позволило Альке вредить ему с размахом. Он нервничал, бесился, но не знал, что предпринять. Казалось, он всё делает правильно. Но почему-то все правильные действия приводили его к результату, прямо противоположному ожидаемому.

На фоне этих неприятностей выздоровление жены оказалось единственной хорошей новостью. Выписавшись из клиники, его Светка отдохнула на Бали и, казалось, полностью избавилась от мучивших её страхов. Вернувшись в Россию, она поселилась на квартире, купленной для их дочери Юльки. Пока девочка училась, квартира пустовала в ожидании хозяйки. Светлана Леонидовна поселилась в ней, чтобы воспоминания о страшном призраке не тревожили её измученного сознания. Но призрак нашёл её и там. Муки жены депутата продолжились с новой силой. Однажды ночью исхудавшая, неухоженная, с безумным взглядом и поседевшими волосами, Светлана Леонидовна не выдержала мук совести и этого постоянного ужаса. Её нашли утром повесившейся на карнизе на пояске от собственного халата.

После похорон Валерий Викторович сильно сдал. Нет, он не любил свою жену, предпочитая проводить время в обществе женщин из московской тусовки либо элитных проституток, что иногда оказывалось одним и тем же. Но это была жена, мать его детей, с которой его связывала общая тайна. Они были сообщниками, а такая связь гораздо крепче любых других уз. И вот теперь… Валерий Викторович чувствовал угрозу. Кто-то исподволь подкрадывался к нему, постепенно разрушая его жизнь. Но вот кто? Кто?!

Теперь Алька воспринималась им, как единственное светлое пятно среди чёрной полосы, так внезапно перечеркнувшей его жизнь. Его секретарша быстро перешла из этой категории в ранг помощника руководителя. Она была умна, деятельна, спокойна. Её присутствие всегда вселяло в него какую-то странную уверенность. Он часто думал, что не мешало бы познакомиться с ней поближе. Что это за секретарша, которая не побывала в постели у руководителя? А что уж говорить о помощнике этого руководителя? Правая рука, спящая отдельно от тела — это же нонсенс. Впрочем, ему никогда не удавалось додумывать эти мысли до конца. Алька всегда переводила их в другое русло, и он забывал о них до следующего раза.

Весна уже полностью вступила в свои права. Приближались майские праздники. Валерий Викторович предложил Альке съездить на выходные в Париж. Она ответила вежливым отказом, мотивируя это тем, что у неё в Москве больная мать, которую она не может бросить.

— Может быть, съездим вместе на денёк куда-нибудь за город? — предложила Алька. — Так сказать, на встречу «без галстуков», — улыбнулась она.

«И без лифчиков» — мечтательно облизнулся он.

Утром первого мая машина народного депутата Валерия Викторовича Трухина неслась по шоссе в сторону Барвихи, оставив позади московские пробки, а вместе с ними мысли о текущих неприятностях. Сам Валерий Викторович сидел на заднем сидении и поглаживал по колену свою помощницу. Водитель за рулём привычно делал свою работу, не давая себе труда оценивать морально-этические принципы своего босса. Женщины в этой машине менялись чаще, чем носки её хозяина. Сегодня его, на удивление быстро сморил сон. Обычно он успевал залезть спутнице под юбку, едва выехав за пределы МКАД. Алька отрешённо смотрела в окно. Почему-то сейчас она не чувствовала ничего. Всё в ней замёрзло и онемело, как во рту после укола ультракаина. Ей вспоминалась другая дорога и другая машина. На душе у Альки было тревожно и томительно, как перед трудным экзаменом.

Руки распускать он начал сразу же, как только за ними захлопнулась дверь его дома. Алька быстренько наслала на него сонные чары и внушила ему ложные воспоминания о том, чего он так страстно хотел от неё. Пусть думает, что всё было, а потом он просто уснул.