Насилие

— Разве никто не вызвал полицию в последний раз?

— Не наши.

— Тебя не беспокоят наркотики?

— Это будет небольшая вечеринка.

— Нет такого понятия, как маленькая вечеринка. — Он заключил слова в воздушные кавычки, на случай, если было недостаточно ясно, что он насмехается над ней.

— Мы можем устроить ее в твоей комнате, раз ты так беспокоишься о нашей.

— Почему ты так настаиваешь на этом?

— Потому что я беспокоюсь о Вэл. Я уже говорила тебе, что она проводит слишком много времени в одиночестве. Это последнее, что ей следует делать прямо сейчас, особенно когда она выглядит такой подавленной.

Поведение Вэл раздражало Мэри. Вэл всегда была рядом, такая же постоянная вещь в комнате, как кровать или лампа. Рассеянно уставившись в пространство с этим взглядом висельника. Неважно, что Мэри иногда хотелось побыть одной. Что у нее были моменты, когда она тоже была расстроена, но ей приходилось сдерживаться и ходить на цыпочках вокруг Вэл, чтобы не расстраивать ее еще больше.

И да, Мэри тоже немного волновалась. Кто мог сказать, что Вэл не была сумасшедшей? Что однажды она не сорвется и не откроет огонь, превратив Университет Халкиона в еще один Колумбайн или Вирджинскую технологическую школу?

Она определенно подходила под описание такого спятившего стрелка.

По крайней мере, если бы Вэл была вне общежития, занималась делами, жила своей жизнью, у Мэри было бы меньше шансов быть рядом с ней, когда все неизбежно полетит к чертям. Алекс вздохнул, но так что стало понятно, что он смирился с этой затеей, поэтому Мэри бросилась закреплять успех.

— Ты знаешь кого-нибудь, кого было бы хорошо пригласить?

— Черт, не знаю. Может быть, Брайан Мерфи. Или Вэнс Бенвенист.

— Бенвенист? Звучит знакомо — разве он не ходит в колледж?

— Я так не думаю. Но он настоящий тусовщик. У него своя квартира и все такое.

— Он же не какой-нибудь старый чувак? — Мэри сморщила нос. — Как он выглядит?

— Не знаю. Я не педик. Я не замечаю этого дерьма.

— Как он выглядит? — повторила Мэри. — У него есть лицо?

— Боже, ты такая… — он покачал головой, — высокий, темные волосы, глаза какого-то цвета… может быть, голубые.

— Он симпатичный?

— У него есть сестра. Вот она симпатичная.

— Хорошо. Пригласи его… и ее тоже, — неохотно согласилась она. — Они звучат идеально.

* * *

Вэл пыталась делать заметки, но голос профессора то появлялся, то пропадал из фокуса. Она боялась, что кто-нибудь заметит то, что казалось ей до боли очевидным. Что это было запечатлено в каждом вздохе, в каждом движении, в каждой клеточке ее существа. Всякий раз, когда пара глаз обращалась в ее сторону, ее тело готовилось к обвинению, пока они не двигались дальше. Затем она с облегчением выдыхала только для того, чтобы все начиналось заново.

«Никто не смотрит на тебя».

Нет, это не совсем так. Профессор смотрел.

— Как вы думаете, мистер Уинтерс, не могли бы вы приберечь свое прослушивание музыки для другого раза? Я верю, что учеба оставляет время для этого занятия. А пока, пожалуйста, воздержитесь от использования наушников во время моих лекций.

Он смотрел ей за спину. Вэл вздохнула с облегчением.

— В руководстве по психическим расстройствам описаны десять расстройств личности, сгруппированные в три группы, — начал лекцию профессор Хендрикс.

У него был монотонный голос, вероятно, из-за его возраста, и, хотя урок был интересным, он усыпил многих студентов. Его глаза блуждали, выискивая еще одну жертву в студенте, достаточно глупом, чтобы быстро вздремнуть или перекусить из пакета с чипсами.

Вэл уставилась в свой учебник. В правом углу она нарисовала сетку, подозрительно похожую на шахматную доску. Она виновато стерла ее.

«О чем ты думаешь?»

Профессор Хендрикс щелкнул пультом дистанционного управления, и проектор переключился на слайд с масками Комедии и Трагедии. Поверх масок были слова «Кластер Б», написанные готическим шрифтом.

— Сегодня мы сосредоточимся на расстройствах личности, поведение которых классифицируется как драматическое, эмоциональное и неустойчивое. Существует множество симптомов, некоторые из которых вы можете распознать в себе, но я настоятельно не советую пока регистрироваться в ближайшем медучреждении…

Несколько человек услужливо рассмеялись. Вэл, думая о своей собственной запутанной психической истории, хранила напряженное молчание.

— Сначала мы рассмотрим пограничное расстройство личности. Люди, страдающие пограничным расстройством личности, часто сообщают о чувстве внутренней пустоты. Это, как если бы они были эмоциональной чашей, которую никогда нельзя наполнить полностью, как бы они ни старались.

У них напряженные отношения, которые, как правило, очень черно-белые. Исключительно «все или ничего». Все, что меньше абсолютной преданности, — это чистая ненависть. Здесь нет середины, нет серых зон.

— Похоже на мою бывшую девушку, — пробормотал один из парней позади Вэл, вызвав смех своих друзей.

— Извините, но я, кажется, совершенно ясно дал понять, что этот лекционный материал не предназначен для постановки диагнозов, мистер Чемманур.