Насилие истиной

Пока шофер выполнял поручение хозяйки, Кирилл без труда выяснил, в какой квартире живет Маргарита Метлякова.

— Артистка, что ли? — спросила пожилая женщина, набиравшая входной код.

— Да! — со светлой располагающей улыбкой подтвердил Мелентьев.

— В двадцать второй. А вы кто, журналист?

«Какая умная женщина, — не без иронии подумал детектив. — Сама спрашивает, и сама же отвечает».

— Да! — улыбнулся он и придержал дверь, пропуская ее.

Шофер вышел минут через десять.

Проводив его взглядом, Кирилл набрал код и поднялся на последний этаж. Звонить пришлось долго. Наконец дверь открыла заплаканная женщина лет пятидесяти пяти.

— Простите, я от Светланы Ферри, — печально произнес он.

Женщина махнула рукой, мол, заходите. Кирилл проследовал за ней по длинному коридору. Войдя в скромно обставленную комнату, она села в старенькое кресло.

— Маргарита, простите, не знаю вашего отчества, — начал Мелентьев.

— Не надо отчества. Просто Маргарита.

— Так вот, Маргарита, я — частный детектив. Зовут меня Кирилл Мелентьев. По просьбе мадам Ферри я веду расследование трагической гибели Жаклин Рахманиной.

Маргарита подняла на него глаза и четко произнесла:

— Сволочи!

Кирилл удивился столь нелицеприятному определению.

— Сволочи! — теперь уже со стоном проговорила она. — Сами убили Жаклин, сами хоронят, так еще, чтобы обелить себя, детектива прислали. Какой цинизм!

— Простите, но кто именно, по-вашему мнению, убил Жаклин Рахманину?

— Кто именно, не знаю, но что один из них — уверена!

— Вы могли бы назвать имена? — спросил Кирилл, садясь на диван.

— Да вот они! — взяла она со столика несколько журналов и бросила их Мелентьеву. — Один из тех, о ком Жаклин захотела написать правду.

— Значит, вы полагаете, что ее убили в связи с нашумевшими публикациями?

— Конечно! — громко всхлипнула Маргарита и положила под язык капсулу с валидолом. — Я же предупреждала ее, просила прекратить свою писанину. Так нет, обида в ней клокотала. Наказать захотела. Ведь каждый из них в свое время очень нехорошо поступил с ней. Каждый! — сделала она ударение на слове. — Могли помочь, но не пожелали. А некоторые — так даже зло причинили! Как она переживала сначала, а потом обозлилась и решила отомстить. Я-то понимала, что это наивное и невыполнимое желание: кто они и кто она! Но Жаклин разве остановишь!

Кирилл внимательно слушал Маргариту, а сам просматривал журналы с первыми главами «Живых листьев» и анонсом будущих публикаций.

«Какие знакомые фамилии, — отметил он. — Бахаревы, Крыловы, Валуевы, Напольский, Ферри, Горсткова. И все они, несомненно, были знакомы с Олегом Ветровым. Неужели действительно можно установить связь между двумя убийствами?»

— Скажите, пожалуйста, как давно Жаклин начала писать свои воспоминания?

— Не помню точно! Наверное, с год-полтора. Сначала делала какие-то заметки. У нее же не было ни компьютера, ни ноутбука. Писала от руки. Много писала…

— Записи сохранились? — встрепенулся Кирилл.

Глаза Маргариты подозрительно блеснули.

— Нет! Она все сожгла, когда купила ноутбук.

— А откуда она взяла деньги на него?

— Так ведь ваша же заказчица, Светка Ферри, черти бы ее побрали, и деньги дала ей и дачу предоставила: работай, дорогая! А чего это она к ней воспылала вдруг? — устремила на детектива вопросительный взгляд бывшая актриса. — С чего? Ведь Жаклин увела у нее Никиту, когда та бросала на него жадные взгляды… А тут — на тебе — все простила, все забыла!

«Интересно! — не удержался от мысли Кирилл. — Опять все идет по сценарию Марианны. — Вдова миллионера приехала отомстить всем врагам неудавшейся актрисы Светланы Судориной. А может, в список ее обидчиков входят также и Валуевы, и Крыловы, и Бахаревы? И она задумала руками Жаклин отомстить им, а когда месть свершится, уничтожить и само орудие? Следовательно, со смертью Рахманиной публикации ее воспоминаний не прекратятся. Вероятно, дискеты уже в редакции журнала. Или же мадам Ферри пока попридержит их. Значит, и эту неуловимую, в чем я не сомневаюсь, редакцию журнала организовала тоже Светлана. Ведь с ее финансовыми возможностями невозможного почти нет!»

— Ой, господи, да как же так, Жаклинушка? Как же так? — вдруг яростно запричитала Маргарита. — А я! Взяла эти проклятые деньги! Взяла! Ведь мне-то и похоронить ее не на что, — обратилась она к Мелентьеву. — Всю жизнь на сцене, — заработала только комнату в коммуналке. Раньше-то с соседкой жила. Спасибо, Жаклин, выхлопотала она, как соседка умерла, чтобы на меня всю квартиру оформили. Вот и вся моя собственность!

— А где жила сама Рахманина?

— У себя! У нее тоже двухкомнатная.

— Она завещала ее вам?

— Да она вообще никаких завещаний не писала. Во всяком случае, я не знаю. Да и с чего ей было думать об этом. Слава богу, здорова была! — снова всхлипнула Маргарита.

— У нее есть родственники?

— Нет, никого! Впрочем, Николай! — спохватилась она. — Как же я забыла?

— Кто такой Николай?

— Муж ее, Николай Лютаев. Может, помните, — с грустной усмешкой добавила она, — артист такой был знаменитый.