Насилие над разумом

Формулировка большой пропагандистской лжи и мошеннических лозунгов, имеет в Тоталитарии хорошо определенную цель и сами слова приобрели специальную функцию обслуживания власти, которую мы можем назвать вербократией. Большая ложь и поддельный лозунг сначала путают, а затем оглупляют слушателей, пробуждая в них желание принимать каждый предлагаемый миф о счастье. Задачей тоталитарного пропагандиста является постройка особой картины в сознании населения так, чтобы они больше не слышали и не видели своими ушами и глазами, а смотрели на мир через туман официальных лозунгов и развивали соответствующие рефлексы на тоталитарную мифологию.

Использование многозначных слов в ДВУСМЫСЛЕННОМ РАЗГОВОРЕ способствует нападению на нашу логику, эта атака на наше понимание каковой является монолитная диктатура в действительности. Послушайте, послушайте ерунду: "Мир - это война и война - это мир! Демократия - это тирания и свобода - это рабство. Невежество — это сила! Достоинство — это недостаток, правда — это ложь". Так говорит Министерство Правды в мрачном романе Джорджа Оруэлла, "1984". И мы видели как этот ночной кошмар осуществился, когда наши солдаты, которые провели долгие годы в лагерях для военнопленных в Северной Корее, вернулись домой и стали говорить о тоталитарном Китае с обманным клише "народной демократии". Это создание павловских рефлексов к особым словам, переводящих людей в АВТОМАТИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ связанное с этими словами. Слова, которые мы используем, влияют на наше поведение в повседневной жизни; они определяют наши мысли.

В Тоталитарии факты заменяются на фантазию и искажения. Людей учат систематически и преднамеренно лгать (Винокур). История переделана, созданы новые мифы, у которых двойная цель: усиливать и приукрашивать тоталитарного лидера, смущать незадачливых граждан страны. Надиктован целый словарь лозунгов для медленного гипноза. В смысловом тумане пропитывающем атмосферу, слова теряют свою прямую коммуникативную функцию.

Они становятся просто сигналами команд, включающих реакцию страха и террора. Они и стоны сражений и павловские сигналы, и они больше не представляют свободомыслие. СЛОВО, ОДНАЖДЫ СТАВШЕЕ ПЕРВЫМ СИМВОЛОМ СОЗДАНИЯ СВОБОДНОГО ЧЕЛОВЕКА, ТРАНСФОРМИРОВАЛОСЬ В МЕХАНИЧЕСКИЙ ИНСТРУМЕНТ. В Тоталитарии, слова могут иметь обольщающее действие, успокаивающее или очаровывающее своих слушателей, но они не будут иметь истинного значения. Это формирователи, эмоциональные включатели, служат для отпечатывания в слушателях желаемых форм поведения.

Психическая лень человека, его сопротивление тяжелой мыслительной работе, дают легкую возможность диктатору Тоталитарии ввергнуть своих людей в Большую Ложь.

Сначала гражданин может сказать себе, "Все это просто ерунда - чистый двусмысленный разговор", но самой попыткой не обратить на него внимание, он становится объектом влияния силы внушения. Это ловушка двусмысленного разговора; как только человек перестает его анализировать и контролировать, он теряется в нем и больше не видит различия между разумным и рациональным. В итоге он больше не может ничему верить и уединяется в угрюмом тупоумии. Как только гражданин Тоталитарии принимает "логику" своих лидеров, он закрывается для дискуссии или спора. Увы, в нашем Западном мире, мы часто встречаем такое увиливание от смысловой ясности. Давайте не забывать, что битва за слова, это часть идеологической холодной войны в нашем мире.

Что-то проникло в нашу механизированную систему коммуникации и ухудшило наши способы мышления. Люди слишком небрежно обзаводятся идеями и понятиями. Они больше не борются за ясное понимание. Популяризированная картина пришла на смену битве за идею. Вместо того, чтобы стремиться к истинному пониманию, люди слушают бессмысленное повторение, которое дает им ИЛЛЮЗИЮ ПОНИМАНИЯ.

Для гражданина Тоталитарии у коммуникации есть еще более инфантильный, магический образ. Слова больше не представляют понятные значения или идеи. Они опутывают гражданина Тоталитарии до абсолютной зависимости от его командира, сильнее чем младенец связан с образом своих родителей.

Логоцид

Бифилд указывает в своей брошюре «Логоцид...», что слова обычно используются как инструменты социальной революции. Политики, жаждущие власти, должны придумывать новые лейблы и новые слова с эмоциональным призывом, "как и прежде, все еще продолжают действовать устаревшие практики и институты. Ловушка должна заменить неприятный образ, хотя по сути останется тем же самым. Следовательно, Тоталитаристы плетут язык ненависти, чтобы вызывать массовые эмоции. У нас есть такой пример, как слово 'мир', которое больше не означает мира, оно стало пропагандистским устройством для УСПОКАИВАНИЯ масс и маскировки агрессии."