Насилие над разумом

Таким образом, поскольку чистка становится менее эффективной как инструмент приручения, тиран ее чаще использует, чтобы унять свои собственные страхи. История предоставляет нам многие примеры революций, которые в конечном счете утонули в кровавом господстве террора и чистки. Некоторые самые преданные герои и лидеры Французской революции встретили смерть на гильотине республики, которую они помогали создавать.

Безумное обвинение и черная магия

Безумное обвинение и черная магия, как все другие инструменты приручения в Тоталитарии не новы, но в примитивных цивилизациях и в доисторические времена ремесло черной магии было довольно простым. Чтобы довести свою жертву до разрушения и смерти, шаману было достаточно просто разломать или искалечить маленькую статуэтку обвиняемого преступника, показать или толкнуть посохом самого человека, проклинать и поносить его словами и жестами. Своей слепой верой в волшебный ритуал, жертва становится одержимой страхом и часто доводит себя до распада и просто умирает (Малиновский).

Эта убивающая чужаков магия имеет множественные психологические значения. Жертва магического заклинания часто рассматривалась как символ бога племени, всеобщей власти и отца. Он должен умереть, потому что само его существование пробуждает вину и раскаяние среди его людей. Его смерть может заставить замолчать внутренние голоса, предупреждающие каждого человека о надвигающейся гибели. Иногда жертва приходит из другого племени. В этой ситуации чужак наиболее легкий козел отпущения и его наказание служит столкновению амбивалентных чувств у членов убивающего племени. Ненависть к посторонним контролирует и преломляет ненависть и агрессию, которую каждый человек чувствует к своей собственной группе и к себе. Чем больше страха здесь, в обществе, тем больше вины чувствует каждый член общества, тем больше он нуждается во внутренних козлах отпущения и внешних врагах. ВНУТРЕННЯЯ НЕРАЗБЕРИХА ИЩЕТ РАЗРЯДКИ ВО ВНЕШНИХ ВОЙНАХ.

Воздух в Тоталитарии полон сплетен, клеветы и слухов. Любое обвинение, даже ложное, сильнее влияет на население, чем последующая защита. Перечени обвинительных актов, сделанные из целой ткани, сотканы против невинных, особенно против бывших лидеров, которые смогли развить некоторое личное уважение и преданность среди своих друзей и последователей. Сфабрикованные обвинения против нас делаются всегда, чтобы пробудить неосознанное чувство вины и заставить нас дрожать.

В нашем анализе психологических сил, которые заставляют военнопленных и других политических жертв признаваться и предавать, мы видим насколько сильно чувство скрытой вины и сомнения каждого человека принуждает его сдаваться требованиям и идеологии врага. Тот же самый механизм постоянно работает среди граждан Тоталитарии. Обвинения других напоминают ему собственные внутренние восстания и сражения, которые он не смеет показать, таким образом, обвиняемый, даже если он и невиновен, становится козлом отпущения для своего личного чувства вины. Трусость заставляет других граждан нашей мифической страны, отворачиваться от жертвы, чтобы не быть обвиненными самим.

Сам факт того, что возможен подрыв репутации, показывает непрочность и чувствительность человеческой симпатии и сострадания. Даже в свободных демократических обществах, политические кампании часто проводятся в атмосфере экстравагантных обвинений и еще более диких встречных обвинений. Начинается момент стратегии дикого обвинения, со всем его неприятным шумом брани и клеветы, мы забываем стратегическое намерение за словами и оказываемся под влиянием крика и навешивания ярлыков. "Возможно", говорим мы сами себе, "в этой истории что-то есть".

Это, конечно то, что хочется клеветнику. В умах политиков все еще существует иллюзия, что цель оправдывает средства. Но кампания клеветников приводит к парадоксальным результатам, потому что сам факт сделанного необоснованного обвинения ослабляет чувство нравственности и слушателя и обвинителя.

Шпиономания