Насильно мил (не) буду

— Я не хочу никаких детей. По-моему, это слишком большая ответственность — нести в мир новую беззащитную душу. Случись со мной что, кто за деткой присмотрит? Еще попадет к какому-нибудь психу… Не дай бог, родится девочка. Не-е-ет, я убежденная чайлдфри.

Меня от ее речей аж потрясывает.

Моя женщина! Она вдоль и поперек моя женщина…

Она красивая, умная, ловкая, безумно притягательная. Еще и не пошлет куда подальше из-за моего дефекта. Я ведь бесплодный. И, начиная с двадцати лет, это рано или поздно разрушало все мои отношения. Получается, с Ясей не разрушило бы?

Она идеально мне подходит. Не хорьку, мне!

И что, я сейчас возьму у нее проклятую куклу, а потом исчезну из ее жизни? Но если не исчезну, она обидится и будет продолжать меня сторониться, как она это делала последние дни. Ни тот ни другой вариант категорически не устраивает. По-моему, пришла пора для решительных действий. Осматриваю комнату, в которой мы оказались. Больше удачного момента может и не представиться.

Супердевочка моих намерений не читает, продолжает разглагольствовать на тему того, что некоторым родителям лучше вообще детей не иметь.

Я же поворачиваюсь к двери в прачечную и задвигаю щеколду, отсекая нас от остального мира.

Яся слышит щелчок.

— Зачем ты запер дверь? — Тут же начинает беспокоиться.

— Ну как же? Велели тебя обыскать. — Как ни в чем не бывало пожимаю плечами.

— И ты правда будешь обыскивать? — Ее глаза враз круглеют.

— Буду. Очень тщательно. Раздевайся, Яся… — говорю ей с добродушной улыбкой.

— Ты больной? — Она тут же взвивается. — Я не буду раздеваться!

— Не гордый, могу раздеть сам… — тихо бурчу.

Оттесняю Супердевочку к стиральной машине, которая стоит в углу.

— Немедленно прекрати, что ты делаешь? — визжит она.

И я затыкаю ей рот своим. Целую резко, с нажимом.

Она теряется, роняет на пол сумку, забывает, как дышать, и упирается мне в грудь ладонями.

— Захар, прекрати! — командует твердо.

А я снова целую, сметаю ее защиту, любое сопротивление. При этом обнимаю ее одной рукой за талию, а другой за плечи. Малышке не вырваться, на сантиметр от меня не отодвинуться.

— Прекрати… — уже совсем неуверенно шепчет она.

И я чувствую, что она почти падает, совсем нетвердо стоит на ногах. Такая яркая реакция мне очень нравится. Резко подхватываю ее за талию и усаживаю прямо на стиральную машину, при этом задрав подол бежевого платья.

Снова целую, прямо как тогда, в спортзале. Настойчиво тараню ее рот языком, изучаю его изнутри, вырываю из Яси хриплый стон.

— Руки вверх подними.

— А? Что?

Не понимает, о чем прошу. Будто пьяная после моих поцелуев.

— Руки подыми! — командую строже.

И она поднимает. Тяну вверх ее платье, и очень скоро моя Супердевочка оказывается в одном нижнем белье.

— Захар, это слишком… — пытается бубнить она.

Сама же тянется ко мне всем телом. Прекрати я ее держать, свалится на пол — стопроцентно.

— Выпусти меня отсюда… — тихо шепчет.

— Нет, уже не выпущу… — хриплю ей в ухо, расстегивая на брюках ремень.

Отчего-то звук расстегиваемой молнии получается неожиданно громким.

Яся смотрит на меня обалдевшим взглядом, видит выпуклое доказательство желания пониже талии и уже не говорит ничего против, лишь облизывает нижнюю губу.

Прислоняюсь к Ясе еще ближе. В мгновение ока стаскиваю с нее белье. Впиваюсь в губы новым жарким поцелуем и беру. Делаю это резко, не терпя возражений.

У меня было много женщин. Умелых и неопытных, красивых и не очень, тех, кого думал, что любил. Но такого, как с Ясей сейчас, я еще ни разу не испытывал. С ней по-особенному сладко, живо, вкусно. У меня голова кругом от нашего уникального контакта.

Очень быстро нахожу ритм, приятный обоим.

Никаких других звуков не слышу, только наше рваное дыхание, одно на двоих, и ее стоны в такт моим движениям. Ничего больше не вижу, кроме ее красивого личика, закушенной губы. Чувствую, как обнимает меня руками и ногами. Дурею от удовольствия. Я знал, что с ней будет хорошо, но чтобы до такой степени…

Я слишком сильно хотел ее все эти дни, чтобы иметь силы продлить удовольствие. Да Ясе это и не нужно. Она содрогается в моих руках, плотно-плотно прижимаясь. Талантливая девочка, надо же, не ожидал такого от моей скромницы.

От почти невыносимого удовольствия рычу ей в губы. Почти жалею, что оно кончается, хочу, чтобы длилось годы.

И тут в уши врезается бешеный стук в дверь. Это не стук даже, таран…

Ядрена кочерыжка! Кто-то пытается выломать дверь в прачечную.

Еле успеваю натянуть штаны и прикрыть собой голую Ясю, как дверь позади меня с треском вылетает.

Глава 17. Горе-изменщица

Ясмина

Чуть не падаю со стиральной машины, когда Захар так бесцеремонно меня отстраняет, отворачивается. Не понимаю, зачем он вдруг прекращает целовать мои губы, это же так приятно. Будто через вату слышу стук в дверь, а потом резкий удар той же двери о стену.

Ее вышибли, что ли?!