Насколько прочно Основание

Это было странно, подумал уголок его сознания. Дороги Чариса соответствовали потребностям королевства, но ничем подобным не могли похвастаться большинство материковых королевств. Причиной этого, конечно же, была бухта Хауэлл. Чарис не нуждался в такой дорожной сети, какая требовалась жителям материка, потому что водный транспорт всегда был доступен и гораздо более экономичен и быстр, чем даже лучшие дорожные системы. Несмотря на это, Мантир был впечатлен инженерными способностями и годами труда, которые, должно быть, потребовались для строительства королевских дорог Долара, и их поверхности были твердыми и гладкими, сделанными из нескольких слоев утрамбованного гравия, раскатанного, а затем покрытого плитами цемента.

И вот что было странно. Никто бы не подумал, что такая гладкая поверхность все еще может быть неровной, но, судя по болезненному продвижению тюремного фургона, это, очевидно, возможно.

Он потер ноющие, слипающиеся глаза и заглянул сквозь решетку.

Найклос был прав; они приближались к большому городу или поселку. Когда-то давно Мантир привык оценивать размеры городов, с которыми он сталкивался, по сравнению с Теллесбергом, но он обнаружил, что были и другие, которые были еще больше. Например, Черайт в Чисхолме или Горат здесь, в Доларе. Этот город был намного меньше — почти на треть меньше Теллесберга, — но он мог похвастаться укрепленными стенами с бастионами высотой не менее двадцати или тридцати футов, и на этих стенах, очевидно, была артиллерия, что доказывало определенную важность. И если память Мантира о картах Долара была правильной (чего вполне могло и не быть, поскольку его в первую очередь интересовали побережья Долара), то это почти наверняка был Твингит.

И разве это не будет весело, — мрачно подумал он, сгибая колени, когда его усталое тело ожидало толчков. — Это не было похоже на пребывание в море, но было и некоторое сходство. Ты должен был пойти и помочь его величеству убить этого мудака герцога Маликая у рифа Армагеддон, не так ли, Гвилим? Держу пари, его любящая семья просто молилась о возможности развлечь вас на вашем пути.

* * *

— Поддерживайте движение толпы, капитан, — сказал отец Виктир Тарлсан. — Я уверен, что все хотят увидеть этих ублюдков, и я хочу убедиться, что все тоже их увидят. Увидеть их достаточно близко, чтобы они могли учуять вонь паразитов!

— Есть, сэр, — капитан Уолиш Чжу коснулся своего нагрудника в знак приветствия, но его мозг был занят за этим фасадом невозмутимого признания.

За последние несколько дней Чжу понял, что Тарлсан был еще более… усердным, чем первоначально предполагал капитан. Чжу был настолько ортодоксальным и консервативным, насколько мог быть только харчонгец, и он не видел причин, по которым еретикам следует предоставлять защиту как почетным военнопленным. В конце концов, любой, кто присягнул на верность Шан-вэй, заслуживал того, что ему выпало на долю. С другой стороны, Чжу не получал особого удовольствия, видя, как над ними издеваются без какой-либо конкретной причины, в тот самый первый день он приказал своим охранникам показать им, почему с их стороны было бы разумно сотрудничать, но у этого избиения была цель, способ установить дисциплину, фактически никого не убивая. И, если быть честным, в этом тоже было определенное личное удовлетворение. Расплата за то, что их ублюдочные друзья сделали с флотом Бога и имперским харчонгским флотом в Марковском море, если не за что иное.

Но Тарлсану, казалось, иногда было трудно вспомнить, что они должны были доставить своих пленников в Храм целыми и невредимыми. Лично Чжу подсчитал, что они, скорее всего, потеряют, возможно, каждого пятого из-за полного истощения и лишений даже в самых лучших условиях. Но у них были не самые лучшие условия, не так ли? Они были тощими, как ободранные виверны, когда он забирал их из тюремных корпусов в Горате, и с тех пор Тарлсан не собирался сворачивать с пути, чтобы откормить их. Чжу подозревал, что среди них также была болезнь, которая подтачивала их запасы сил, но Тарлсан одобрил запрет епископа-исполнителя Уилсина на предоставление целителей «притворяющимся ублюдкам». И тряская поездка в тюремных фургонах была гораздо более изнурительной, чем, казалось, понимал Тарлсан.